Александр Братерский - Открытый (в)опрос. Общественное мнение в современной истории России. Том I

Грушин прекрасно понимал, что ему не хватает и социологических знаний, и понимания методологии и методики проведения опросов общественного мнения. В надежде узнать больше он проводил часы и дни в библиотеках, читая все, что удавалось найти по этой теме. Крупицы информации были рассеяны по книгам отечественных авторов, где вскользь говорилось о «буржуазной социологии», и статьям исследователей из стран соцлагеря. Западной литературы по социологии в СССР в то время не было: даже настольную книгу «Пульс демократии. Как работают опросы общественного мнения» [64] Гэллап Дж., Рэй С. Ф. Пульс демократии. Как работают опросы общественного мнения. М.: ВЦИОМ, 2017. Джорджа Гэллапа и Сола Форбса Рэя, вышедшую в США в 1940 г., перевели и издали в России лишь в 2017 г.

С самим Гэллапом советский читатель познакомился все же раньше, в 1976 г., когда газета «Правда» напечатала очерк известного журналиста Бориса Стрельникова «Две встречи в Принстоне». Стрельников стал первым отечественным корреспондентом, который встретился со знаменитым социологом и поговорил с ним о его опросах. «Доктору Гэллапу уже давно за семьдесят, но стройности и подтянутости его может позавидовать юноша. У него крупные черты лица, внимательные серые глаза, добрая улыбка. В руководстве институтом ему помогает сын, который сперва хотел стать священником, но потом увлекся социологией и пошел по стопам отца» , – писал Стрельников [65] Стрельников Б. Г. Тысяча миль в поисках души. М.: Правда, 1979. С. 94. .

В очерке подробно рассказывалось о работе Института Гэллапа: «Составление, формулировка вопросов – дело социологов, работающих в Принстоне. Дело статистиков – выбрать для каждого очередного опроса 300 „выборочных мест“ в стране, причем так, чтобы „плотность“ опроса соответствовала данным последней переписи населения. Если, к примеру, установлено, что на Атлантическом побережье США проживает 30 % всего населения, то в этом районе будет 30 % „выборочных мест“ из 300» [66] Там же. . Как и Грушин, Гэллап пришел в социологию из журналистики: еще в университетские годы он возглавил газету «The Daily Iowan» в родной Айове, а затем – кафедру журналистики в Университете Дрейка в том же штате. Несмотря на то что они жили в разных странах, в разное время и при разном политическом строе, Грушин вполне мог бы согласиться со словами Гэллапа: «…я прежде всего репортер. Я пишу о том, что граждане Америки думают и чувствуют» .

Грушин, пусть и при несравнимо меньших возможностях проведения реальных опросов, в конце шестидесятых годов сделал почти немыслимое: легализовал опросы в ригидной, косной советской действительности. Его первая и, возможно, самая сильная книга – «Мнения о мире и мир мнений», вышедшая в 1967 г., теоретически обосновала на языке советского официозного марксизма необходимость и возможность изучения общественного мнения в СССР. Она, по оценке видного социолога Владимира Ядова, «совершила переворот не только среди журналистов, но и среди социологов, философов <���…> В ней ведь фактически читалось совершенно отчетливо, что в нашей стране нет общественного мнения, потому что общественное мнение – это тот случай, когда люди обсуждают социальные проблемы, а когда они не обсуждают – это сумма индивидуальных мнений» [67] Открывая Грушина. М.: Издательство МГУ им. Ломоносова, 2010. С. 41. . Спустя четыре десятилетия ВЦИОМ переиздал эту книгу [68] Грушин Б. А. Мнения о мире и мир мнений. М.: Праксис, 2011. , и она вновь разошлась немалым для научного издания тиражом.

Узнать о том, что «думают и чувствуют» советские граждане, Грушину удалось – пусть в масштабах не страны, а лишь одного города, но и это по меркам того времени было немало. Речь идет о Таганрогском проекте – серии массовых опросов городского населения обычного российского города. Таганрогом Грушин занялся еще в Институте философии, а закончил работу уже в Институте конкретных социальных исследований (ИКСИ) Академии наук.

Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР

Основанный в 1968 г. Институт конкретных социальных исследований Академии наук СССР (ИКСИ) – альма-матер советской социологической науки. Создан на базе отдела конкретных социологических исследований Института философии АН СССР. Первым директором ИКСИ стал доктор экономических наук Александр Румянцев, в прошлом главный редактор газеты «Правда». «Системный либерал» того времени, Румянцев смог привлечь в ИКСИ видных ученых, многие из которых стали светилами социологической науки. Во время его руководства в институте работали Борис Грушин, Владимир Ядов, Юрий Левада, Игорь Кон – один из будущих основателей советской сексологии.

Как вспоминал Грушин, идея Таганрогского проекта – изучение экономики домохозяйств, общественных настроений, занятости, досуга и даже состояния преступности в отдельно взятом городе, – принадлежала ЦК КПСС. Добро на проект дали будущий идеолог перестройки, а тогда – влиятельный завотделом ЦК Александр Яковлев, консультант ЦК Левон Оников и будущий директор Института философии АН СССР Георгий Смирнов [69] Российская социология шестидесятых годов в воспоминаниях и документах / Отв. ред. и авт. предисл. Г. С. Батыгин; Ред. – сост. С. Ф. Ярмолюк. СПб.: Русский христианский гуманитарный институт, 1999. . Первый Таганрогский проект продлился с 1966 по 1974 г. и стал самым крупным в СССР того времени: он включил в себя 76 разных исследований, 72 из которых были реализованы полностью (и речь идет только о первой волне проекта!).

Таганрог, родина Чехова, город в Ростовской области на берегу Азовского моря с 254 тысячами человек населения, заинтересовал партийных идеологов тем, что почти не отличался от сотен подобных советских городов. Его выбрали не случайно – предварительно было проведено специальное сравнительное исследование ста городов равного размера, по результатам которого город был признан наиболее «типичным промышленным центром России». О Таганроге в 1960-е много писали в газетах в связи с открытием на местном металлургическом заводе цеха-гиганта непрерывной сварки труб и ударной работой местных комбайностроителей, наладивших выпуск «самоходных шасси с навесными молотилками». Но за бравурными отчетами скрывалась совсем другая жизнь. Милицейское начальство фиксировало всплеск преступности, а жители жаловались на отсутствие учреждений досуга и сетовали на жизнь, почти как А. П. Чехов в письме к сестре после посещения Таганрога в 1887 г.: «Мне живется так себе. Было бы скучно, если бы все окружающее не было так смешно».

«При этом с самого начала в ЦК выразили желание выяснить лишь уровень жизни населения, его благосостояние, но Оников настаивал на комплексном исследовании (помню, он попрекал нас в то время, что каждый занимается „своим“ – Ядов трудом, Грушин сознанием – и никак это между собой не связывается). Пропагандистов волновала хозяйственная преступность, и самый первый проект в рамках „Таганрога“ был разработан как раз институтом по изучению преступности, который возглавлял В. Н. Кудрявцев.