Коллектив авторов - Труды по россиеведению. Выпуск 6

Частью этой работы: фиксировать новый опыт, осмыслять его, дать образ новой реальности (состояние страны, ее место в мире, потенциалы и проблемы, доминирующие человеческие типы и проч.) – пытался стать наш Центр. Мы хотели, чтобы россиеведение было срезом не только интеллектуальной, но и общественной жизни. Речь – не о политической актуальности текстов, а о чуткости к общественным проблемам, отклике на них (в доступных научным работникам формах). Думаю, отчасти это удалось. Потому что наши авторы, о чем бы они ни писали и ни говорили, вовлечены в сегодняшний день, остро реагируют на происходящее в стране и мире.

Вообще-то, памятуя о том, что любую общественную дисциплину легко объявить «служанкой политики», да и поставить на «обслуживание», обществоведы (по-разному, но упорно) стараются дистанцироваться от социальной жизни. Историки подчеркивают, что их дело – факты: они говорят с обществом на этом – сухом и точном – языке, а оно вольно слушать и выбирать – версии, позиции и т.п. Политологи повторяют, что занимаются чистой наукой, а не политикой. Философы заявляют, что член «цеха», который начинает высказываться публично, пытается «влиять на умы», перестает быть философом. И т.д.

Это, однако, не спасает от действительности; она все равно догонит и предъявит счета. Историку – за историю, в которой он не помог обществу разобраться, экономисту – за экономику, работающую против человека, и проч. Потому что это – их предмет. И ответственность за его состояние, хотят они того или нет, лежит на них. А ее мера столь же высока, сколь у физиков, химиков, биологов и др., в руках которых теперь – жизнь и смерть человека и человечества. «Лирики» играют в те же игры: в конечном счете либо удерживают человека от того, чтобы впасть во зло, либо провоцируют его на это.

В своих «трудах» мы были откровенно пристрастны («партийны»). В том смысле, что, собирая новые идеи, мнения, знания, имели в виду определенный образ России: демократической, либеральной, правовой, плюральной, социальной и т.п. Потому что эта ориентация – единственно возможный двигатель развития страны, а значит, и единственно приемлемый контекст для исследований.

Сейчас это кажется не перспективой, а образом неосуществленного прошлого. Но памятуя об опыте, который считаем и своим («революционной» Франции 1968 г.), мы скажем на прощание: «Будьте реалистами – требуйте невозможного!»

Как всегда, мы начинаем очередной выпуск «Трудов по россиеведению» с русской поэзии. Почему? – Она является чем-то сравнимым с иконописью первых веков русской истории. Тогда икона была всем для наших предков. Верой, надеждой, любомудрием, «умозрением в красках» (как сказал князь Е.Н. Трубецкой), разговором с самим собой и т.п.

И в каждый выпуск мы подбираем стихотворения, которые, по нашему мнению, в наибольшей степени выражают дух времени. На этот раз, – по слову французских экзистенциалистов, пограничная ситуация. Гибельная ситуация, причем до полной гибели… Это последнее слово, другого не будет, не дадут. Поэтому – «на разрыв аорты».

Если бы русское общество хоть отчасти соответствовало русской поэзии, наша жизнь изменилась бы.