Коллектив авторов - Труды по россиеведению. Выпуск 3

…И буквально несколько слов о понимании опричнины.

Один из наиболее талантливых историков второй половины XX столетия А.А. Зимин в своей замечательной книге «Опричнина» (4) ищет и находит истоки этой самой опричнины. Их три: добить удельщину князя Андрея Старицкого, полностью подчинить Новгород и, говоря современным языком, окончательно этатизировать церковь. Ивану IV (по Зимину) это удается. Но последняя фраза исследования звучит так: «Россия стояла в преддверии грандиозной крестьянской войны…» (4, с. 286). Получается как раз обратное: Ивану Грозному ничего не удалось. В начале XVII столетия налицо была не удельщина, а полный развал Руси. Не отличный от Москвы Новгород, а Новгород, ушедший добровольно под шведов. Не церковь под государством, а церковь в лице Гермогена как единственно русский голос. Тиран-преобразователь потерпел полное поражение…

Да нет, конечно, он победил. А.А. Зимин был полноправным – и в научном, и в моральном смысле – наследником русской историографической традиции. Однако ни он, ни его учителя не учли в русской истории главного. Причем традиция была еще «молода» и ничего не «знала» про русскую революцию, а Зимин, видимо (это предположение), по каким-то неизвестным для меня причинам экзистенциально не пережил второго в ХХ в. великого русского исторического события – войны. Ее смысл для русских был не в победах или в поражениях («но пораженья от побед ты сам не должен отличать»), а в начале восстановления русской жизни.

Во Франции реставрация победила революцию после окончательного поражения Наполеона. Поскольку Наполеон, а не Робеспьер, был настоящей революцией. В России реставрации не произошло(об этом см. следующий раздел этой работы. – Ю.П. ), но в ходе великой войны мы приступили к изживанию революции.Настоящей революцией в России был Сталин, а не Ленин. Ленин, подобно Робеспьеру, был отброшен историей. Как говорил Троцкий, на свалку истории.

Вот этого, как мне кажется, не учел замечательный русский историк А.А. Зимин. Он пытался понять XVI век, преодолевая «феодализм», «классовую борьбу», «централизацию» и, как сказали бы сегодня, формирование территориальных политий. Но историю нельзя понимать, как ее понимают профессиональные историки. Ее просто невозможно понять так, как ее понимают профессиональные историки. По одной простой причине. И эту причину назвал не историк, а стихотворец: «История не в том, что мы носили, а в том, как нас пускали нагишом».

А.А. Зимин – единственный, кто прочел русскую историю глазами свободного русского, оставшись в рамках тоталитарного советского. Величие его именно в этом, поскольку ему это удалось. Те из его современников, кто вышел за рамки советского, были вынуждены оказаться за пределами науки. Так вот, А.А. Зимин положил всю свою вдохновенную жизнь на попытку понять первую половину фразы Б. Пастернака. Он, увы, как мы уже сказали, не имея экзистенциального «восстановительного» опыта (в отличие, скажем, от деятелей французской Реставрации Шатобриана и Бенжамена Констана, породивших две основные ветви современного мышления – консервативное и либеральное), отдал свой гений выяснению отношений с Беляевым, Чичериным, Ключевским, Платоновым, Покровским, Лешковым, Тихомировым, Скрынниковым и т.д. Подобно им, он думал, что найдет причины и объяснения опричнины в тщательнейшем прочтении грамот и прочих документов той эпохи. Он был, конечно, громадный талант – и советский человек. Изучение ростовских князей не привело его к пониманию эссенции русской истории, экзистенциальному ее осмыслению.

Здесь мы скажем прямо и грубо. У нас, русских, есть потребность только в этом. Если археологические, архивные, историографические «революции» не ведут к этому, не являются поводом для этого, то все их содержание сводится к… А.А. Зимин – еще раз скажу, – один из лучших советских историков – ничего об этом не знал. Он поразительным образом дышал воздухом архивов, а не истории.

Так чего же не учел А.А. Зимин? Главного: опричнина не была против Новгорода, против уделов и даже против церкви. Опричнина не была против боярства, против государственных измен, против примитивного западного влияния. Она вообще не была против; она была за. За что? Она была не способом формирования русского централизованного государства; она была великим реставрационным зачином воссоздания ордынского орднунга в моей и А.А. Зимина стране. В ходе этой реставрации сформировалось не централизованное русское государство, а безотказно-безответственная технология по эксплуатации населения и природы нашей страны. Никакого иного смысла опричнина не имела. Новгород, Андрей Старицкий и даже церковь – это «мелочевка». Их можно было задушить с помощью технологий дедушки – Ивана III. Здесь игра шла по самому высокому счету. На кон была поставлена, говоря выспренно, судьба России. И, к чести России, она сказала И.В. Грозному: «Нет!»

Смута, которую прокляли все мыслящие русские люди, стала великим опытом противостояния реставрации ордынско-грозненского ига на Руси. Смута – это подвиг русских в борьбе за свое христианское, арийское бытие. Арийское только в одном смысле: мы – европейцы. Мы не между Европой и Азией, Европой и Евразией. Мы – европейский народ. Как это связано со Смутой? Да прямо. Если мы сами способны были только на ордынскую власть, – пусть придут европейцы, шведы и поляки. Смута – это по негативу наш европейский выбор. Именно поэтому она так ненавидима адептами «централизованного государства».

Но А.А. Зимин этого не мог знать. У него не было этого, повторю, экзистенциального опыта, содержание которого в следующем. Русские в очередной раз (по крупному – во второй) победили европейцев. И что же? Русский ум, русская энтелехия поняли это, как всегда, по-своему. Мы одолели «немца», который со времен Петра правил нами 300 лет. Так значит мы не хуже немцев. И после этого начал разлагаться советский панмонголизм и формироваться русский европеизм.

Итак, Иван Грозный полностью уничтожил то, что сделал его дедушка. Вернее, то, что приписывается его дедушке. Собственно говоря, между дедом и внуком такое же историческое соотношение, как между Лениным и Сталиным. Это неожиданное даже для меня самого сравнение не столь необязательно, как это может показаться на первый взгляд. Я усилю: Иван Грозный – настоящий генсек в «правительстве» предсовнаркома Ивана III. То, что у дедушки было интенцией, у внучка стало главным. Как говорил ленинградский поэт Бродский – «рэзать». А ленинградский кэгэбэшник Путин – «мочить».

Чтобы понять опричнину Грозного, А.А. Зимину надо было понять опричнину Сталина. Но и мы не поймем того режима, который складывается сегодня, если повторим опыт великого советского историка А.А. Зимина. И знание этого опыта говорит нам только одно: хотите понять современную Россию, вспомните сталинизм, петрограндизм (выражение Герцена) и грозненский орднунг.