Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В условиях монополистического капитализма возрастают расходы городов на выполнение двух важнейших функций – накопления капитала и поддержания социального порядка. Для накопления капитала нужны инвестиции в инфраструктуру и рабочую силу, обеспечивающие рост производительности труда; поэтому корпорации и финансовые инвестиции привлекаются именно в те города и регионы, где имеют место благоприятные условия. Для привлечения инвестиций города вынуждены идти на существенные траты ресурсов, часто большие, чем имеется у города в наличии. Дополнительное финансирование идет из федерального бюджета или бюджета штата. Это, как отмечалось ранее, может вызвать рост экономики и благосостояния одних территорий, но при этом способствовать свертыванию производства, росту безработицы, бедности и, как следствие, накапливанию потенциала протеста в других регионах. Для поддержания социального порядка, а также под давлением групп, требующих усилить социальную помощь, местные власти вынуждены увеличивать затраты на выполнение второй функции. Все это обусловливает рост бюджета и «структурный разрыв» между величиной трат и имеющимися в распоряжении города ресурсами [Hill, 1978: 217–218].

Таким образом, дефицит бюджета возникает в силу того, что город принимает на себя издержки накопления капитала, но практически получает только часть прибыли ; другая часть фактически присваивается частными корпорациями и теми, кто живет в пригородах за пределами налоговой юрисдикции города. Доля федеральных средств в городском бюджете постоянно растет, и в случае сокращения поступлений извне городу приходится повышать налоги и (или) брать займы, что вызывает рост недовольства со стороны налогоплательщиков, усиление давления на местные власти в пользу сокращения бюджета, а также отток бизнеса из города; оставшиеся в городе испытывают еще большее налоговое бремя, а безработица растет, обостряя налоговый кризис. В этом контексте Хилл рассматривает политическую борьбу в городе, которая, по сути, и разворачивается вокруг налогового кризиса. Его основной вывод состоит в том, что в перспективе налоговый кризис будет только усиливаться, поскольку структурные ограничения не позволяют городу реализовать одновременно растущие потребности городского населения и запросы частного капитала.

Рассматривая возможные сценарии развития американских городов в целом («покинутый город», «реформистский государственно-капиталистический город», «реорганизованный социалистический город»), Хилл указывает, что хотя имеют место основания для развития всех типов городов, преобладает тенденция в пользу «государственно-капиталистического» города, который представляет собой «интегральную единицу корпоративного государственного капитализма, объединяющую государственные, городские, муниципальные и районные формы организации в городскую политическую систему, управляющуюся в соответствии с принципами корпоративного планирования и становящуюся географически, политически и экономически эффективным пространством развития экономики». В то же время возможности альтернативного развития города в направлении удовлетворения потребностей большинства населения в конечном счете зависят от динамики отношений между налоговым кризисом и конкретными видами политической борьбы [Ibid.: 230,237].

Специальное внимание Хилл уделяет борьбе чернокожего населения, количество которого в больших городах существенно возросло. Он показывает, что она велась «на трех фронтах»: «1) рост требований по повышению уровня и качества предоставления услуг на территориях проживания чернокожего населения; 2) интенсификация борьбы за увеличение доли рабочих мест (для чернокожего населения. – В. Л.); 3) ориентация на завоевание власти в городском совете как необходимое условие изменения бюджетных приоритетов, улучшения качества городских услуг в черных районах и обеспечения рабочих мест». Хилл считает, что политическая борьба чернокожего населения дала ощутимые плоды во многих городах: хотя наименее престижные рабочие места по-прежнему диспропорционально заняты афроамериканцами, они тем не менее получили доступ к рабочим местам более высокого уровня и обозначилась тенденция роста их занятости в муниципальном секторе. Более того, в городах с преобладанием чернокожего населения появились мэры и другие официальные лица афроамериканского происхождения [Ibid.: 226–227].

Марксистские подходы к исследованию городской политики естественно стали объектом критики, касающейся как теоретико-методологических оснований исследования, так и отдельных недостатков, присущих конкретным подходам. Многих комментаторов совершенно не убеждают функционалистские по своей сути утверждения о том, что государство «должно» предпринимать усилия в интересах капитала. В этом случае остается неясным вопрос о том, «как эти “императивы” возникают и воспроизводятся через политику; кроме того, они не объясняют, каким образом и почему политические акторы могут их не “выполнить”» [Mollenkopf, 2007: 105].

Наиболее радикально настроенные оппоненты посчитали, что марксисты «оказались в ловушке наиболее абстрактных и воинственных категорий» и «не видят в городском пространстве ничего, кроме “аккумуляции” “циркулирования капитала”, “классовой борьбы” и “воспроизводства рабочей силы”»: конфликты в городской политике рассматриваются в основном сквозь призму классовой борьбы, а ее (угнетенные) участники идентифицируются как «рабочие»; при этом не учитывается существенное различие между капиталистами и предпринимателями «машин роста». У Домхофф подчеркивает, что проблемы развития города неправомерно рассматривать как отражение конфликта между трудом и капиталом: «классовая борьба может объяснить все, а значит, ничего». А те авторы, которые не сводят политическую борьбу в городе к классовой борьбе и делают акцент на городских движениях, также опираются на абстрактную логику, аналогичную логике классовой борьбы. В частности, ситуации, где фактически имеют место конфликты между «машиной роста» и отдельными городским территориями, Кастельс [418]пытается объяснить как проявление социальной борьбы, направленной на реализацию проектов, альтернативных существующему способу производства и тенденциям современного развития [Domhoff, 1986: 70–74] [419].

В числе недостатков марксистских исследований власти в городе называется и неадекватное внимание к роли политических партий, выборов, электорального поведения, а также к организационным аспектам власти, особенностям государственного устройства и специфике местного самоуправления. Кроме того, критики обращают внимание на нестрогое обращение с эмпирическими данными: марксисты допускают достаточно вольное толкование каузальной связи, поскольку убеждены, что агенты политики часто не осознают всех импликаций и последствий своих действий [Pickvance, 1995: 272 ] [420]. В целом же исследование городской политики «все более отдаляется от институционального анализа, двигаясь в направлении изучения влияния внешних социальных и экономических факторов и дистрибутивных аспектов политики» [Stoker, 2000: 1]. Некоторые критики убеждены, что марксистские исследователи так и не смогли «перейти от широкомасштабных обобщений к причинно-следственному анализу внутренней динамики капитализма», т. е. «перевести метатеорию в убедительный микроанализ» [Storper, 2001: 158; Geddes, 2009: 62].