Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В контексте данных рассуждений показательна структура обоих изданий «Теорий городской политики» [Theories of Urban Politics, 1995; 2009], в которых собственно власти посвящены отдельные разделы наряду с разделами об институциональных основаниях городской политики, демократии и политическом участии граждан. Редакторы последнего издания выделили три «классические» проблемы в изучении городской политики: 1) кто обладает властью в городе, 2) какова природа политико-экономического управления (governance) и 3) как оно влияет на граждан, а граждане влияют на него [Davies, Imbroscio, 2009: 5].

Нелсон Полсби, считающийся главным экспертом по ранним исследованиям власти в городских сообществах, отмечает, что в то время данное направление социальных исследований «практически полностью оставалось провинцией социологов» [Polsby, 1980: 11].

Данные пропозиции фактически включают в себя многие центральные идеи как элитистского, так и марксистского (классового) подхода к объяснению распределения власти.

На самом деле, как уже отмечалось ранее, Линды проводили исследование в г. Мунси, в котором проживало около 30 тыс. человек в 1925 г. и около 50 тыс. в середине 1930-х годов. До 1960-х годов исследователи по традиции давали собственные названия городам, в которых проводили исследования, – «Янки-сити» (У Уорнер), «Региональный город» (Ф. Хантер), «Американский город» (Р. Даль), «Тихоокеанский город», «Английский город» (Д. Миллер). Отчасти это было обусловлено тем, что в то время они стремились (сознательно или неосознанно) экстраполировать полученные результаты и выводы на остальные городские сообщества и потому старались не упоминать название конкретного города, в котором проводилось исследование.

Сами Линды не использовали термин «правление предвиденных реакций» (the rule of anticipated reactions), несколько позднее введенный в научный оборот К. Фридрихом для обозначения тех случаев осуществления власти, где объект действует в соответствии с предполагаемыми намерениями субъекта, предвидя его реакции [Friedrich, 1937: 16–18]. Но фактически они имели в виду именно эту практику властвования.

Подробнее см. гл. IX наст. изд.

Такое название Холлинсхед дал г. Моррису в своем исследовании.

Холлинсхед обнаружил, что социальный статус учащихся обусловливал существенные разрывы в показателях посещения школы, отметках, участии детей в различных видах школьной деятельности [Hollingshead, 1949: 129, 169–170, 180–192].

Этот случай вполне может быть описан с помощью концепции «второго лица власти», которую несколько позднее развили американские политологи П. Бахрах и М. Барац: власть заключается в способности субъекта ограничить сферу принятия решений «безопасными» проблемами («непринятие решений») [Bachrach, Baratz, 1962: 947–953; 1963: 641–651].

Так Уорнер назвал г. Моррис в своей книге.

Подробнее см. гл. IX наст. изд.

Подробнее см. гл. VIII наст. изд.

Изучение городской политики в европейских странах, разумеется, имело место и раньше, но по своей проблематике и характеру оно существенно отличалось от того, что наблюдалось в американской политической науке и социологии. В частности, в Великобритании изучение власти в городском политическом пространстве фокусировалось на публичной сфере и деятельности государственных и партийных организаций. Для британской политики, подчеркивал К. Ньютон, «вопрос “кто правит?” не является проблемой… Просто начните с избранных и назначенных людей в местных органах власти. Исследование может привести в Уайтхолл, Вестминстер, в местные партийные организации, группы давления, комитеты городского совета, каким-то чиновникам или к их комбинации» [Newton, 1975: 12]. Такой ракурс исследования власти был обусловлен тем, что в Великобритании «вся политическая система выстроена вокруг Лондона и основных политических партий», а «права и обязанности местной власти жестко заданы центром» [Newton, 1976: 3]. Административный фокус имел место и в исследованиях городской политики в других европейских странах.

Э. Берч квалифицирует данные изменения в направленности и проблематике исследования политической власти как переход от изучения одних форм политической власти (государственное принуждение и политический авторитет) к другим (политическое влияние и политическая манипуляция) [Birch, 2001: 161–176]. На формирование потребности изучать политическую власть в более широком ракурсе повлияли различные факторы. Развитие теории систем побудило рассматривать политическую систему как сложный организм, в котором политическое управление выступает лишь в качестве одного из элементов; бихевиорализм усилил внимание к политическим практикам, выходящим за пределы формальных политических институтов; сказался и растущий интерес к проблемам политики в социологии, которая в отличие от политической науки была более ориентирована на изучение общества во всех его взаимосвязях и не ограничивалась какой-то одной сферой.

Хантера, как и его предшественников и последователей, называли «элитистами» в силу их приверженности определенному («элитистскому») способу объяснения структуры власти в США. На самом деле термин «элитист» не совсем удачен, поскольку «элитистами» также назывались В. Парето, Г. Моска и их последователи, для которых в отличие от Хантера и Миллса элитизм был не только констатацией существующей реальности, но и нормой.

Подробнее см. гл. X наст. изд.

Подробнее см. гл. VIII наст. изд.

Исследование проводилось в начале 1950-х годов в небольшом городке штата Нью-Йорк с населением около 2500 человек. Исследование не было полностью посвящено изучению власти; Видич и Бенсман попытались охарактеризовать довольно широкий спектр социальных отношений (в качестве предмета исследования были выбраны три темы: класс, власть и религия) и раскрыть «специфический характер отношений между сельским сообществом и динамикой массового индустриального общества». По своему духу проект Видича и Бенсмана был близок крайним исследованиям власти.

В данном случае мелкого, что вполне естественно для небольшого аграрного городка.

Исследование проводилось в одном из небольших (около 50 тыс. жителей) городов штата Мичиган (США) в 1954 г.

Нортвилль представлял собой пригород с населением около 18 тыс. человек в Западном межгорном регионе США (штаты Айдахо, Юта, Невада); типичная мормонская община. Выявление наиболее влиятельных людей осуществлялось с помощью репутационного метода. Из 76 жителей города, попавших в репутационный список, было отобрано и проинтервьюировано 16 «самых влиятельных».