Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

Например, У Форм подчеркивает, что власть предполагает целенаправленное действие по изменению системы [Form, 1970: 28]. Многие исследователи считают, что именно наличие определенных намерений у субъекта в отношении объекта отличает власть от влияния, которое может быть и ненамеренным [Wrong, 2002: 3–5].

В этих концепциях уже наличие конфликта интересов (а не интенций) субъекта отличает власть от влияния.

Против учета «правления предвиденных реакций» фактически выступали только ранние плюралисты, твердо придерживавшиеся принципа четкой эмпирической фиксации каузальной связи между субъектом и объектом.

Некоторые исследователи выделяют и «власть вместе с» (power with), характеризующую «как коалиции мобилизуются из отдельных групп интересов, государственных структур и индивидов» [McFarland, 2006: 40; 2004]. Однако данная идея не получила широкой поддержки среди аналитиков и исследователей.

Концепция интеркурсивной власти была предложена Д. Ронгом, который противопоставлял данную форму власти «интегральной власти» (integral power). Интегральная власть имеет место в тех ситуациях, когда принятие решений и инициатива действия централизованы и монополизированы в руках одного субъекта, а интеркурсивная власть – когда власть каждого из субъектов социального отношения уравновешивается властью другого субъекта; в этом случае имеет место процедура переговоров или совместного принятия решений по вопросам, имеющим взаимный интерес. Примером интеркурсивной системы власти является описанный Д. Рисменом баланс вето групп, в котором каждая из групп может воспрепятствовать действиям других групп, способных нанести вред ее интересам. Идеи интеркурсивной власти лежали в основании различных версий плюрализма (см. [Wrong, 2002: 11; Riesman, Glazer, Denney, 1950: 244–255]).

Изначально Стоун использовал термин «системная власть» (systemic power) – «измерение (dimension) власти, в котором устойчивые характеристики социально-экономической системы ( ситуационный элемент) создают преимущества или неблагоприятные условия для групп ( межгрупповой элемент) и тем самым побуждают носителей публичной власти создавать преимущества одним группам интересов за счет других ( косвенный элемент)» (курсив оригинала. – В. Л.) [Stone, 1980: 980]. Однако позднее он посчитал свое объяснение данной формы власти не вполне адекватным, поскольку оно не раскрывало механизм реализации системных преимуществ акторов, тогда как в концепции экологической власти этот важный аспект учитывался [Stone, 1986: 78–79].

В более поздних работах, в том числе в его монографии, содержащей изложение результатов исследования в Атланте [Stone, 1989], и в статьях, специально посвященных концептуальным основаниям его теории [Stone, 2006: 23–38], Стоун практически не использует термин «интеркурсивная власть», предпочитая «власть для» и (или) «модель социального производства».

Здесь Стоун опирается на Ч. Тилли [Tilly, 1984], выступившего против рассмотрения развитого капиталистического общества как единого цельного механизма.

Следует отметить, что при внешнем сходстве концепция власти («власти для») у Стоуна и других исследователей городских режимов отличается от концепции Парсонса и его последователей, которую также нередко обозначают как «власть для». У Парсонса акцент в понимании власти ставился на ее легитимной символической природе и ориентации на реализацию коллективных целей. У Стоуна же главное заключается в том, что субъект обладает способностью реализовать свои цели; при этом, как мы увидим далее, Стоун не отказывается от «власти над», а рассматривает ее как действующую вместе с «властью для».

В своем исследовании в Атланте Стоун показал, что акторы склонны приспосабливаться к существующим обстоятельствам и ориентироваться на те стратегии, которые реальны и достижимы. В этой связи наиболее показательной является переориентация лидера прогрессивной коалиции мэра Мейнарда Джексона на кооперацию с бизнесом по мере осознания невозможности осуществления изначальных целей.

Не все исследователи посчитали убедительными рассуждения Стоуна об иной природе интенций во «власти над». В частности, У Домхофф полагает, что у основных акторов городской политики – влиятельных коалиций роста и их оппонентов в лице территориальных организаций граждан – имеют место сравнительно устойчивые преференции [Domhoff, 2006: 47–51].

Например, режим в Чикаго в период нахождения у власти мэра Ричарда Дейли жестко защищал интересы определенных групп, при необходимости используя санкции против тех, кто «шел не в ногу» [Stone, 2006: 28].

Предметом исследования стала деятельность режима, ориентированного на реконструкцию центра города после землетрясения 1989 г.

На недооценку Стоуном структурных оснований конфликта и «власти над» указывают и некоторые другие исследователи (см., напр. [Nichols, 2005: 783–800]).

Подробнее см. гл. XVII наст. изд.

И экологический подход, сформировавшийся под влиянием чикагской школы в социологии города (Р. Парк, Э. Берджесс), и городская география (К. Соер, У Кристаллер, Э. Ульман) концентрировали внимание на результатах деятельности людей (миграции, социальной сегрегации, структуре городского пространства, расположении объектов хозяйственной деятельности и т. д.), полагая, что город и городская жизнь в большей степени зависят от действия стихийных сил, чем от интенциональных усилий акторов. Это, разумеется, не означает, что их совсем не интересовали вопросы, касающиеся принятия решений в городе; многие из них стремились продемонстрировать возможности реформирования и оптимизации городского пространства. Однако в рамках этих школ изучение процесса принятия политических решений и власти так и не стало самостоятельным направлением исследования. Тем не менее они оказали определенное влияние на исследовательские практики, особенно на первом этапе изучения власти в городских сообществах [Harding, 2009: 28–29].

Плюралисты, как уже отмечалось ранее, выступали против словосочетания «структура власти», считая властные отношения в демократическом обществе изменчивыми и различающимися от проблемы к проблеме.

Поэтому вслед за Н. Полсби [Polsby, 1980] работы элитистов (социологов) также называли «стратификационной литературой», а их рассуждения о структуре власти в городских сообществах – «стратификационной теорией».