Валерий Ледяев - Социология власти. Теория и опыт эмпирического исследования власти в городских сообществах

В любом случае, недостатки исследования ничуть не снижают заслуг ученого. Многие его идеи остаются в центре научного дискурса, а исследовательские методы по-прежнему широко используются.

«Все, кто интересуется проблемами власти, должны прочесть эту книгу» [Rogers, 1962: 271]: такая оценка была дана уже в самой первой рецензии на «Кто правит?». Впоследствии книга была признана классической [279], а ссылки на нее стали обязательны практически для всех работ, посвященных исследованию политической власти.

До «Кто правит?», вышедшей в 1961 г., Даль уже опубликовал ряд работ, подготовивших почву для проведения эмпирического исследования. К этому времени им были сформулированы многие положения и принципы его плюралистической теории демократии [Dahl, Lindblom, 1953; Dahl, 1956], осуществлена критика элитистских интерпретаций американской политической системы и используемых ее сторонниками методов исследования [Dahl, 1958], а также разработана оригинальная социологическая концепция власти [Dahl, 1957]. В этом смысле появление книги имело свою логику не только в контексте острого соперничества плюралистической и элитистской парадигм власти, но и стала закономерным итогом научных изысканий Даля в 1950-е годы.

Предварительная подготовка к проведению эмпирического исследования началась в 1955 г. в Центре поведенческих наук в Пало-Альто (штат Калифорния, США), где Даль размышлял над концептуальными, теоретическими и методологическими аспектами проблемы. Само исследование проводилось в Нью-Хейвене (штат Коннектикут, США) в 1957–1959 годах. Выбор Нью-Хейвена был обусловлен несколькими обстоятельствами. Прежде всего это было максимально удобно для самого Даля, преподававшего в Йельском университете, непосредственно расположенном в Нью-Хейвене. Однако сыграли роль не только соображения удобства. Даль, и это главное, считал Нью-Хейвен достаточно типичным американским городом [280]. При этом его нетипичные черты только добавляли ему привлекательности как объекту исследования власти. В частности, в отличие от многих других городов США у Нью-Хейвена есть относительно большая (по американским масштабам) история, что дает возможность проследить эволюцию его политической системы начиная с конца XVIII в. Кроме того, в политической жизни города отчетливо прослеживалась деятельность партий, что позволяло проводить параллели с политической системой США в целом. Наконец, в 1940-1950-е годы в политической жизни города происходили достаточно существенные изменения, по которым, как считал Даль, можно было выявить факторы, влияющие на политическое развитие и стабильность [Dahl, 1961: v],

«Кто правит?» является одной из трех книг, посвященных исследованию в Нью-Хейвене. Две другие написаны его коллегами и учениками – Нелсоном Полсби [Polsby, 1980] и Раймоном Волфинджером [Wolfinger, 1974]. У Полсби значительное место занимает критика предшествующих исследований власти в городских сообществах [281]. Волфинджер обстоятельно анализирует различные теории лидерства в контексте детального рассмотрения деятельности политических лидеров в Нью-Хейвене, прежде всего мэра, акцентируя внимание на вопросах развития экономической и социальной сфер Нью-Хейвена [282].

Ставшая классической формулировка основного вопроса исследования, заявленная уже в самом названии книги – «Кто правит?», – подразумевает объяснение главной проблемы демократии: каким образом может быть осуществлен ассоциирующийся с ней идеал политического равенства в условиях неравенства ресурсов? «Кто правит в политической системе, где практически все взрослое население имеет право голоса, но знания, богатство, социальные позиции, доступ к официальным лицам и другие ресурсы распределены неравномерно?» [Dahl, 1961: 1].

С этого вопроса начинается содержательная часть книги. По мнению Даля, на данный вопрос нет четкого ответа, по крайней мере в отношении американской политической системы. Имеющиеся объяснения [283]Даля не устраивают.

Ответ на поставленный вопрос Даль видит в решении следующих проблем:

– Является ли неравенство ресурсов политического влияния «кумулятивным» или «некумулятивным»? То есть, ведет ли преимущество в обладании одними ресурсами к преимуществам в обладании другими ресурсами?

– Как проходит процесс принятия важных политических решений?

– Какие группы людей оказывают наибольшее влияние на процесс принятия решений? Принимаются ли политические решения одними и теми же людьми?

– Из какой страты рекрутируются лидеры – люди, обладающие наибольшим политическим влиянием?

– Имеет ли место тенденция к формированию единой сплоченной правящей группы, или же лидеры склонны к размежеванию, конфликтам и торгу между собой?

– Какова сравнительная значимость наиболее распространенного политического ресурса – права голоса?

– На что ориентируются лидеры: на интересы небольшой группы богатых людей с высоким статусом или же на большинство голосующих?

– Насколько устойчивы или изменчивы структуры политического влияния? Каковы источники изменений и (или) стабильности политической системы?

– Насколько важна для демократии и равенства приверженность граждан «американскому кредо»? Влияют ли на функционирование политической системы убеждения граждан в необходимости демократии? Если да, то каким образом? [Dahl, 1961: 7–8].

Далевский подход органично вытекает из его понимания политической власти и ее индикаторов. По Далю, власть имеет место в ситуациях, когда субъект заставляет объект делать то, что объект в ином случае не стал бы делать [Dahl, 1957: 201–215]. Она возникает в ходе конфликта между субъектом и объектом, когда субъекту удается навязать объекту свою волю. В политике навязывание воли осуществляется в процессе принятия политических решений, в которых стороны занимают противоположные позиции. Поэтому ответ на вопрос «кто правит?» зависит от того, какие индивиды и группы успешно инициируют и обеспечивают принятие выгодных им политических решений, а анализ власти фокусируется на различных аспектах принятия политических решений, по которым можно судить о ее распределении в обществе.

Власть не является структурным феноменом, независимым от ее носителей; она не заключена в позициях, в социальном статусе, богатстве или каких-либо других социальных отношениях и институтах (последние выступают лишь в качестве условий и ресурсов власти), а существует в процессе соперничества между политическими субъектами по поводу каждого конкретного политического решения. Нет «власти вообще»; власть всегда имеет конкретную сферу, отражающуюся в политическом решении. Поэтому в политике число субъектов власти (в принципе) может быть очень большим в силу вариативности форм социального взаимодействия.