Вардан Багдасарян - Постиндустриализм. Опыт критического анализа

Анализ количественных показателей динамики занятости и выпуска по трем секторам деятельности человечества может наглядно вскрыть истинные тенденции и степень достоверности теории постиндустриализма.

Важно договориться, что понимается в исследуемом контексте под «обществом». Под сервисом. Индустриализмом, аграрностью.

«Общество» – очень широко употребимый в гуманитаристике термин. И он довольно уязвим с точки зрения своей многозначности. «Мне неприятно его общество». «Общество любителей пива». «Присутствующее на собрании общество». «Российское общество». «Человеческое общество». «Гражданское общество». «Информационное общество». «Открытое общество».

Существует много контекстов и разных смыслов употребления одного и того же термина. Очевидно, что потенциал его манипулятивного употребления достаточно высок. Если ставится задача информационного размытия смыслов, подмены понятий, запутывания и имитирования содержания – а все это приемы манипуляции сознанием, – то чем многозначнее термин, тем лучше для манипуляторов.

Попробуем себе представить, что такое аграрное общество. Или традиционное общество. Это речь о жителях села, аграрных работниках? Очевидно, нет. Это речь об обществе, чтящем традиции? А разве бывают общества без традиций, воплощенных хотя бы в виде культурного закрепления? О чем же, о каком смысловом наполнении термина «общество» идет речь в теории постиндустриализма?

Главная, конечно, смысловая манипуляция усматривается в апелляции к стадиальности развития. Есть известная типология: первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, буржуазная (капиталистическая), коммунистическая общественно-экономическая формация. Здесь тоже стадиальная стратификация развития и тоже разговор на языке общества.

В теории постиндустриализма предлагается: аграрное – индустриальное – постиндустриальное. И тоже общество. Аналогия вполне очевидна. Следует вывод, что термин «общество» в этом контексте употребляется весьма релятивистично. Какое-то общество в прямом смысле слова (как совокупность людей, объединенных каким-то признаком) при этом не имеется в виду. Общество представляется как бессубъектная категория. Речь идет об «этапном состоянии человечества», о его отдельных доминирующих характеристиках. Прежде всего в сфере занятости и производства в секторной дифференциации. Уберите термин «общество» из контекста теории постиндустриализма. Может быть, что-то изменилось, возникла какая-то невосполнимая методологическая утрата? Совершенно нет.

Поэтому, конечно, не социологией состояния общества в прямом смысле и значении этого термина занимается теория постиндустриализма. Ее предмет какой-то иной. В чем же он состоит? Логический смысловой поиск ведет к пониманию, что речь идет не об обществе, а об устройстве мира человечества. И уже совсем маленький логический шаг требуется совершить, чтобы увидеть: разговор об устройстве мира не может быть оторван от интересов субъектов-разработчиков теории. Мир обустраивается не абстрактно. Мир разнороден. Многосубъектен. Интересы различны и конфликтуют друг с другом. Ресурсы ограничены и за них ведется борьба. Одни выигрывают, другие проигрывают. Одни трудятся и создают блага. Другие паразитируют и живут на ренту.

Гипотетически вполне возможно увидеть бенефициаров использования теории постиндустриализма, а также наднаучный, манипулятивный, идеологический потенциал «теории», подаваемой под видом научного концепта.

Установить истинные пропорции искренних заблуждений, при следовании недостаточно достоверной теории и умышленном ее применении и эксплуатации как инструмента информационной войны, а также поддержки неоколониального устройства современного мира, достаточно трудно. Но авторы поставили перед собой задачу, в том числе, активировать сознание тех, кто в состоянии переосмыслить добросовестные заблуждения. Или хотя бы засомневаться и самому проделать тот путь, которым прошли авторы в процессе этого исследования.

Вместе с тем, чтобы разобраться с постиндустриализмом социологический анализ общества в мировом измерении и в измерении национальных государств, конечно, необходим. Тут речь идет о вполне прозрачном исследовании отраслевой структуры занятости в сельскохозяйственном, промышленном секторе и в сектора сервиса.

Важна еще одна оговорка. Что входит в понятие «сервис»? Бытовые услуги? Да. Наука и иная интеллектуальная (например, консультационная) деятельность? Да. Различные нематериальные производства интеллектуального продукта? Да.

Но главное здесь (хотя бы по объемам оборота) – торговля, банкинг, финансы. Та самая сфера, в которой человечество всегда стояло перед искушением: либо трудом и праведно получаешь благо, либо эксплуатацией соседа.

Под вывеской сервиса и происходит этот водораздел, именно здесь возникает столкновение двух образов жизни – трудового и паразитического. Нетрудно представить себе степень мотивации в стремлении увековечить паразитический порядок вещей. Нетрудно представить себе степень цинизма и преступности в этом устремлении. Нетрудно представить себе уровень ресурсов, которые бросаются на увековечение, трансформацию, осовременивание механизмов воплощения паразитизма. Нетрудно представить себе возможности мобилизации, покупки для этого выдающихся умов, целенаправленного построения мировых механизмов манипуляции и силового охранительства паразитизма. Игра для бенефициаров мирового паразитизма стоит свеч.

И тем важнее под искусственными информационными оболочками видеть суть.

Таким образом, в исследовании поставлены конкретные задачи анализа категориального, структурно-динамического, политического, манипулятивного и управленческого содержания, объяснительного и прогностического потенциала категории постиндустриального общества. Все необходимые оговорки, приведенные выше, при этом постоянно придется помнить и иметь в виду.

Теория постиндустриального общества, основателем которой считается Д. Белл, начиная с 60-х гг. ХХ в., получила широкую разработку в западной науке. Любопытно, что в то же самое время в США разрабатывался глобальный дезинформационный концепт СОИ – звездных войн. Создавались фильмы о звездных войнах. Велись (или имитировались) дорогостоящие научно-технологические исследования. Создавались образы национальных суперпрограмм масштаба проекта разработки атомного оружия «Манхэттен». Такое временно́е совпадение весьма интересно.

В последующие десятилетия выдвинут ряд новых интерпретаций теории постиндустриального общества, ведутся дискуссии относительно сущности и перспектив постиндустриального общества, однако в целом концепция постиндустриализма признана на Западе в качестве мейнстрима развития общества. Вместе с тем, сам Д. Белл отмечал в своей методологии экстраполяционный подход: «Вместо создания глобальной теории я оперирую тенденциями и пытаюсь исследовать их смысл и последствия, если рассматриваемые изменения в общественной структуре достигнут своих логических пределов» [4] Bell D . The Coming of Post-Industrial Society. A Venture in Social Forecasting. N.Y., 1973. .