Array Коллектив авторов - Социология регионального и городского развития. Сборник статей

Категория «территориальное поведение», как очевидно, охватывает широкий спектр систем индивидуальных и коллективных действий, объективированных в производных от нее понятиях: территориальное экономическое, социокультурное, политическое поведение и т. д. В настоящее время внимание исследователей привлечено преимущественно к анализу территориального политического (прежде всего электорального) поведения граждан (см., напр. [11; 32]). Однако бесспорно, что важнейшую роль в жизни общества играет поведение в системе социально-экономических отношений, которое в определенной мере влияет и на все иные типы территориального поведения, в том числе и политическое. И это не случайно. Хозяйственно-экономическая деятельность является важнейшим условием существования человеческого общества с древности до наших дней. Причем, как отмечают исследователи [8; 34 и др.], значение экономики в современном обществе неуклонно возрастает. Без преувеличения можно сказать, что все иные типы территориального поведения социального субъекта так или иначе опосредованы (поддержаны) его социально-экономическим поведением. Поэтому дополнение и конкретизация высоко абстрактных теорий социального действия теориями социально-экономического поведения (действия), возникшими на рубеже XX–XXI вв., в плане концептуализации территориального поведения коллективного субъекта нам представляется не только методологически оправданным, но и необходимым.

В ряду всех возможных типов социального поведения социально-экономическое поведение (являющееся объектом изучения как экономической теории, так и социологии экономики), на наш взгляд, имеет самое непосредственное отношение к территории, на которой оно происходит. Действительно, территория в совокупности природных особенностей и ресурсов, которыми она обладает, и социально-экономической инфраструктуры, которая на ней размещена, является материальной основой жизни общества. Природно-экономические различия территорий продуцируют различные формы территориального поведения на них. Вместе с тем до самого последнего времени изучение территориальных особенностей развития экономики было исключительно прерогативой экономической географии, которая ограничивалась описанием пространственного размещения объектов инфраструктуры, месторождений полезных ископаемых, территориального дислоцирования демографических групп и промышленных производств, никак не учитывая при этом субъективный фактор – рефлексивную и преобразующую деятельность человека. Экономическая теория ввела в качестве объекта научного анализа homo economicus, лишенного каких-либо иных интересов, кроме максимизации прибыли. Наконец, в рамках экономической социологии, создатели которой, начиная с М. Вебера, В. Парето, Г. Зиммеля, Т. Парсонса, Н. Смелзера и до наших современников, пытались «оживить» экономического человека, наделив его социокультурными характеристиками, также специально не рассматривалось поведение социально-экономического субъекта в территориальной экспликации.

В последние годы наблюдается сближение исследовательских подходов экономической теории и социологии экономики, что проявляется, в частности, в заимствовании ими друг у друга некоторых методологических перспектив. Фактором сближения двух исследовательских парадигм является общий предмет – (социально-) экономическое поведение, причиной несовпадения методик и интерпретаций – принципиально различный взгляд на источник экономического поведения (экономисты обнаруживают его в природной тяге человека к максимизации полезности и максимальному удовлетворению потребностей (маржинализм), социологи – в социокультурных ценностях, нормах, традициях, с одной стороны, привычках, сиюминутных настроениях, неспецифических влияниях – с другой, накладывающих определенные ограничения на действия субъекта и нередко заставляющих его вести себя в экономической сфере вопреки очевидной выгоде).

За последние полтора столетия в экономике и социологии были созданы многочисленные оригинальные теории, объясняющие экономическое (хозяйственное) поведение человека (см. об этом подробнее [3; 12]). Однако в последние десятилетия наибольшую популярность приобрели концепции, сложившиеся на стыке экономики и социологии и с одинаковым успехом (хотя и несколько в различных плоскостях) использующиеся в обеих науках, – это теория рационального выбора, сетевой подход, новый институционализм и ряд других [13, с. 4–5].

Теория рационального выбора первоначально возникла в экономической науке. Ее основополагающий принцип – доведенный до логического завершения методологический индивидуализм, согласно которому государство рассматривается исключительно как совокупность индивидов, преследующих свои личные цели. В рамках экономической теории данная парадигма используется не только для анализа сугубо экономических процессов и явлений, но трактуется гораздо шире, например для изучения мотивации рационального выбора избирателей в политическом процессе [9, с. 51].

В социологии основные положения теории рационального выбора были обоснованы Дж. Коулманом. Предметом его научного анализа стал поиск путей преодоления традиционного противостояния макро– и микроуровней. Базовая идея ученого заключается в посыле, что культура порождает у индивидов конкретные специфические ценности, которые заставляют их действовать в поисках этих ценностей. Делая это, они влияют на общество. Разрабатывая теорию рационального выбора, Дж. Коулман пытался решить три задачи: во-первых, объяснить, как качество уровня системы влияет на уровень индивида; во-вторых, показать, что происходит на индивидуальном уровне и, в-третьих, показать, как действия индивидов влияют на уровень всей системы. По его мнению, проблема перехода с микро– на макроуровень решается путем перенесения принципов методологического индивидуализма на уровень корпоративных акторов (коллективного субъекта). При этом переход на уровень организации не дискриминирует концепцию рационального действия индивидов. Вследствие этого понятие рациональности всемерно расширяется [26].

Помимо Дж. Коулмана теорию рационального выбора широко использовали и развивали в своих трудах А. Даунс, М. Олсон, Г. Беккер и др. Основные их идеи сводятся 1) к допущению интенциональности и рациональности в действиях индивидов и коллективов, 2) различению между «полной» и «неполной» информацией (а отсюда – между «риском» и «неопределенностью»), 3) различению «стратегических» и «параметрических» действий. Исследователи стремятся объяснить и предсказать поведенческие образцы действий индивидов и групп, основанные на данных положениях. При этом стратегии избранного поведения интерпретируются ими преимущественно в категориях ограничений и возможностей в рамках осуществления выбора конкретной стратегии. Для нашего исследования особое значение имеет концепция коллективного действия , сложившаяся в рамках теории рационального выбора. Суть ее сводится к утверждению, что рациональный выбор имеет дело с ситуациями, в которых акторы взаимозависимы друг от друга, так что результат для каждого индивида будет зависеть от того, что делают другие. Более того, акторы принимают и учитывают взаимозависимость, существующую между ними, при выборе курса действия.