Array Коллектив авторов - Социология регионального и городского развития. Сборник статей

В классической социологии XIX в. можно выявить две точки зрения о проблеме соотношения территории и социума. С точки зрения Э. Дюркгейма, территория как фактор конструирования социального пространства утрачивает свое значение по мере развития общества, напротив, Г. Зиммель допускает, что реальное пространство (территория) оказывает влияние на качественные характеристики социальных взаимодействий. Он подчеркивает, что «единство близости и отдаленности свойственны всякому отношению между людьми» [16, с. 140]. В развитии межличностных отношений важным фактором выступает земля, причем речь идет о земле не только в буквальном (физическом) смысле, но и в переносном, как о жизненной субстанции, которая привязана если не к пространственному месту, то к духовному окружению.

В работах современных авторов связь территории и социальных взаимодействий получила неоднозначную трактовку. Э. Гидденс подчеркивает, что динамизм изменений современных обществ, исключительный как по темпам, так и по масштабу и глубине, обусловил разделение пространства и времени, социальные отношения отделяются от «локала», благодаря развитию связей с «отсутствующими» другими [29, р. 18].

Проблема взаимодействия локального и глобального пространств представлена в работах М. Кастельса, который уточняет: «…элиты космополитичны, народы локальны». Введя понятие «пространство потоков», ученый отмечает, что космополитичная элита контролирует узлы сетевых потоков информации и занимает трансграничное положение, простые люди живут локально в своих городах и странах. «Пространство власти и богатства пронизывает весь мир, тогда как жизнь и опыт народов укоренены в конкретных местах, в их культуре, истории» [18, с. 389]. Ученый устанавливает взаимосвязь между укорененностью социальной организации во внеисторических потоках информации, вытесняющей логику конкретного места и выходом глобальной власти из-под «социополитического контроля локально-национальных обществ с исторической спецификой» [Там же].

В связи с процессами глобализации исследователи проблематизируют понятие территориальности – от полного отрицания региональных (национальных) трактовок общества (Н. Думай [20, с. 27]) и «истончения» «миров мест» до выражения идеи местной/региональной социально-политической мобилизации, формы которой ориентированы на логику развития конкретного места. Вместе с тем целесообразно анализировать не дихотомические отношения «пространство потоков» и «пространство мест», «пространство и время», а выявлять взаимосвязи и взаимозависимости глобального и локального. Справедливо отмечает У. Бек, что «проблемы глобального уровня становятся частью повседневного локального опыта и “моральных жизненных миров”» [2, с. 25]. По его мнению, глобализация заключает в себя не только глобализацию, но и локализацию. Невозможно анализировать проблемы глобализации, не уделив внимания конкретным территориям и местам. В контексте нашей работы важно замечание исследователя, что «одним из важнейших следствий глобализации является возвращение к понятию места». Раскрывая диалектику глобального и локального, Р. Робертсон вводит термин «глокализация». Данное понятие открывает возможность перед исследователями изучать глобальное на локальном уровне, например рассматривая регион не как территориальную «единицу с четкими границами, а как узел в сети преодолевающих границы процессов» [Там же]. Автору близка трактовка И. М. Бусыгиной, отметившей, что «последствия глобальной перестройки и местная локально-ориентированная среда переплетаются, накладываются друг на друга, влияние глобальных процессов опосредуется локальными/региональными факторами» [7].

Таким образом, расширение пространственно-временной дистанции и «высвобождение» социальных действий из контекста соприсутствия, на наш взгляд, является сложным процессом, в котором реализуются как процессы унификации, конструируемые институциональными глобализирующимися структурами, так и процессы локализации, отражающие физический, материальный контекст действия, имеющий символическое выражение. Общество, «обосновываясь в определенной местности, придает пространству некое содержание… и оказывается тем самым замкнутым внутри этого местополагания» [9, с. 127].

Природная географическая среда как место проживания группы определяет характер социальных взаимодействий и/или определяется ими, тем самым актуализируя региональную идею как пространственную локализацию. Об этом свидетельствует и возрастающее число работ, посвященных исследованию региона. Регион пространственно локализован, при этом пространство трактуется как территория, имеющая определенную протяженность, как историческая освоенность физического и географического пространства [8, с. 42–66]. Принимая во внимание понятие «третьепространство», введенное постмодернистами (Р. Аллен, Э. Содж, А. Лефевр), в пространстве региона можно выявить реальное пространство – физическая среда, ментальное – пространство идей о пространстве и социальное пространство – проживаемое пространство, где сливаются эмоции и действия воедино [26]. Взаимосвязь, возникающая между тремя пространствами, является не диалектической, а «триалектической» [30, р. 257].

Рассматривая регион как комплекс сплетения социальных взаимодействий, ученые считают возможным использовать не только экономические и социальные показатели, но и переменные, связанные с «окружающей средой», историей региона, уровнем развития, культурой инфраструктуры [см. 1], а также, по мнению автора, позициями акторов регионального политического поля.

Взаимодействующие институциональные и индивидуальные акторы формируют сети внутренне и внешне ориентированных связей. Внутренние связи формируют региональную общность, внешне ориентированные связи региона определяют его позиции в сети горизонтальных (межрегиональные) и вертикальных («центр – регион») отношений.

Регион как реальное пространство, как природно-географическая среда обладает совокупностью ресурсов, которые очерчивают потенциальные возможности региона и его позиции в системе горизонтальных и вертикальных связей. Уникальные ландшафты и климатические условия, полезные ископаемые и качество почвы являются ресурсами, капитализация которых позиционирует регион в сети пространственных отношений. Природно-географические факторы благоприятные определяют условия развития некоторых отраслей промышленности и сельского хозяйства, туристического бизнеса в регионе. Вместе с тем механизм капитализации природных ресурсов региона определяется не только ценностью ресурсов, поскольку она относительна, а конфигурацией капиталов социального пространства, социальным и историческим контекстом. Причем, по мнению автора, особое значение имеют административный и политический капиталы, влияющие на востребованность ресурсов региона, а следовательно, на процессы формирования неравенства регионов по данному параметру.