Хальварт Шрадер - Правильное общество

Сравнительные исследования показывают: «…Для среднего россиянина, в сравнении с жителями других стран, характерна более высокая осторожность (или даже страх) и потребность в защите со стороны сильного государства, у него слабее выражены потребности в новизне, творчестве, свободе и самостоятельности, и ему менее свойственны склонность к риску и стремление к веселью и удовольствиям… Речь идет о его сильном стремлении к богатству и власти, а также к личному успеху и социальному признанию. Сильная ориентация на индивидуальное самоутверждение оставляет в сознании этого человека меньше, чем у представителей других стран, места для заботы о равенстве и справедливости в стране и мире, для толерантности, заботы о природе и окружающей среде и даже для беспокойства и заботы о тех, кто его непосредственно окружает». [1]

Эгоистичнее ли россияне, чем другие народы? Насколько сегодня простирается их эгоизм и есть ли место альтруизму? Осуждение эгоизма началось в моральной философии только тогда, когда в XVII–XVIII столетиях появилось понятие «индивид» в западном обществе и его сознании. Тогда же зародилось и противостояние между индивидуализмом и альтруизмом. Раньше человек не мог существовать отдельно от общества, он не отделял свое «я» от сословия или общины. В современном индустриальном обществе каждый проживает свою жизнь сам, гордо говоря: «Это моя жизнь!» – то есть теперь собственная жизнь мыслится и воспринимается только в отношении своего «я». Это яркий пример современного индивидуализма в обществе. Так построены все современные общества, в том числе и в России. Но эгоизм – это не индивидуализм, эгоизм – это когда вы не просто преследуете индивидуальные интересы, но и решаете свои проблемы за счет других или во вред другим. Индивидуализм, переходящий в эгоизм, стал теперь не признаком свободы, а возможностью считать себя лучше других. Парадокс: именно в России люди ожидают от других больше, чем от самих себя. Простой пример: каждый сталкивался с тем, что в театре другие учат нас, как себя вести, а сами при этом не соблюдают общепринятых норм поведения. Затеять ссору на тему того, как себя вести в учреждении культуры, – классическая история для наших дней.

Должны ли существовать какие-нибудь моральные правила, которые регулируют отношения между людьми? Как научить людей относиться друг к другу более терпеливо и уважительно? По оценкам многих социологических опросов, в России в целом многие люди проявляют повышенную агрессию по отношению к другим. Это касается не только отношений людей между собой, агрессия граждан проявляется и по отношению к властям. Наши люди ненавидят власть, и эта ненависть растет с каждым днем все больше. Как сделать людей добрее, терпеливее, порядочнее – вот основной вопрос сегодняшнего дня, который имеет первостепенную важность для политики.

Для этого необходимо понять, что собой представляет коллективизм для русских. В странах, например, Скандинавии присутствует напыщенный коллективизм, который искусственно пронзает все человеческие отношения, при этом форма существенно отличается от внутреннего содержания. В коллективизме европейцев есть некая отчужденность и рациональность, в отличие от коллективизма русских, которых скорее связывает «чувство братства». Русский коллективизм – от души: мы поможем незнакомому человеку на улице, потому что нам станет его жалко. Вспомните, сколько раз наши русские женщины спасали мужчин от разгула, пьянства, безделья и безмерно терпеливо выводили их в нормальную, достойную жизнь! Это все показатели широкой русской души, что чуждо многим европейцам, уж по крайней мере европейские женщины с пьянством мужей вряд ли будут уживаться. Коллективизм понимается в Европе исключительно как возможность сокращать собственные издержки. Европейцы понимают коллективизм не через призму высокой морали и особого отношения к человеку, а опять же как некоторую общую прибыль, экономическую и символическую (социальную). Но для русских коллективизм – скорее общее чувство, чем рационально воспринимаемая конструкция.

Что касается примеров якобы типичного русского равнодушия, Игорь Бойков в статье «Русские: равнодушная нация» ( http://www.apn.ru/publications/article20916.htm) описывает ситуацию убийства школьницы Анны Бешновой – преступление происходило на глазах жильцов многоэтажного дома, как минимум три свидетеля просто не обратили внимания и не позвонили в полицию. Вряд ли только для русских такая ситуация характерна, хорошо известна и стала уже классическим примером в общественных науках история Китти Дженовезе (Catherine «Kitty» Genovese): 13 марта 1964 г. девушка была изнасилована и убита в Нью-Йорке, в Квинсе, причем 38 человек были свидетелями и никто не вызвал полицию (случай был описан в NY Times – http://learning.blogs.nytimes.com/2012/03/13/march-13-1964-new-york-woman-killed-while-witnesses-do-nothing/?_php=true&_type=blogs&_r=0). Так что преступное равнодушие – случай типичный вообще для современного общества, и российское общество здесь, к сожалению, не исключение.

А что касается индивидуализма как предпринимательской черты и характеристики трудового поведения, то вот именно здесь русские существенно отличаются от американцев. По сравнительной шкале измерения «индивидуализма» россияне в исследовании Гирта Хофстеда набирают только 50 баллов (для сравнения, у американцев – 90 баллов). Неслучайно поэтому малый бизнес так незначительно развит в России (им создается только 15 % ВНП в отличие от 30 % в западных странах) – россияне не хотят брать на себя ответственность и риск предпринимательской деятельности. Среди популярных у молодежи профессий будет скорее государственный служащий, чем бизнесмен – идеал, к которому следует стремиться. Предпринимательские ценности у молодежи сейчас невысоки, они скорее мечтают стать государственными чиновниками, потому что государственная власть в России воспринимается многими как легкий способ наживы.

Так происходит, потому что мы знаем множество примеров успешности наших чиновников. Вот история из недавнего прошлого: как случилось так, что жена бывшего мэра Москвы стала такой успешной предпринимательницей, а ее компания вдруг стала одной из самых богатых? Мы видим уровень жизни чиновников: их шикарные машины и дорогие дома, золотые украшения их жен, коттеджи, которые выставляются напоказ. В Европе чиновники – обычные граждане, ездят не на лимузинах с мигалками, а на велосипеде (как мэр Лондона Борис Джонсон), поэтому никому не приходит в голову, что власть – это возможность обогатиться. Мэр Лондона запросто общается с обычными гражданами, а вот английские бизнесмены как раз ездят на «Роллс-Ройсах», которые и являются символами активности и успешного ведения предпринимательской деятельности. Модель власти в современном российском обществе, по нашему мнению, должна быть совершенно другой. Надо создать с помощью институтов такие условия, чтобы власть могла извлекать из своего положения как можно меньший доход. Кроме того, власть чиновников должна быть «аристократической»: это должны быть образованные и состоятельные люди, добившиеся уже многого в своей жизни, у которых не будет первой целью – обокрасть государство за счет своего привилегированного положения.