Татьяна Бушуева - Протестное движение в СССР (1922-1931 гг.). Монархические, националистические и контрреволюционные партии и организации в СССР: их деятельность и отношения с властью

Дознанием подтвердился факт существования контрреволюционной организации, которая ставила своей задачей антисоветскую агитацию среди учащейся и рабочей молодежи, распространение антисоветских листовок, вербовку новых членов, связь с заграницей и, как наиболее активные действия, намечались террористические и диверсионные акты. Одним из таких актов явилось обсуждение вопроса о поджоге Радиевого института в день Октябрьских торжеств 1927 г. План поджога был рассчитан на создание грандиозного пожара с тем, чтобы сорвать празднование торжества. Проведение в действие этого плана не состоялось в силу разногласий и отсутствия решительности. Организацией были выработаны устав и программа, установлена система членских взносов и присвоение наименования «Союз борьбы за освобождение рабочего класса в России».

В процессе следствия было установлено, что основной причиной к зарождению контрреволюционной деятельности со стороны некоторых членов организации послужило влияние педагогического состава 157-й совшколы, в которой учились активные члены организации, а также контрреволюционная настроенность родственников и близких знакомых.

Из показаний арестованного Катина-Ярцева следовало, что в 1924 г. в 157-й совшколе при активном содействии преподавателя Плаксина (ныне в эмиграции) организовался литературный кружок, в который вошли дети социально чуждых элементов. Этот кружок послужил основой зарождения подпольной антисоветской деятельности. Вначале члены кружка организовали подпольную группу для политсамообразования, в которую вошли Катин-Ярцев, Тахтарев, Азеев и Сергиев. Происходили политические споры и в качестве оппонентов использовались Б. А. Чижевский (в то время комсомолец, ныне член ВКП(б)) и Ханюта Вера, комсомолка. Последние никакого участия в работе группы не имели. В 1925 г. с отъездом Тахтарева в Москву работа группы на время замерла. В 1926 г., летом, когда Тахтарев приезжал в Ленинград, то в разговоре с Катиным-Ярцевым говорил, что в Москве у него имеется такой же кружок, но ни имен, ни фамилий не назвал.

В основном показания Тахтарева соответствуют действительности. В дальнейшем под влиянием окружающей среды деятельность отдельных членов группировки приняла более активный характер и вылилась в форму контрреволюционной организации.

В архиве сохранились показания обвиняемых, излагавших свои политические настроения:

Катин-Ярцев : «Я был арестован в 1925 г., когда не имел еще каких-либо твердых политических взглядов. По духу своему был близок к социалистам-революционерам. Здесь сказалось влияние моих близких знакомых, бывшего эсера Панкратова, Майнова, Людмилы Ионовой, которые были настроены антисоветски. Еще в 1924 г. Ионова давала мне для распространения контрреволюционные листовки. Обстановка 157-й школы оказала еще большее влияние, и я решил создать группу учащейся молодежи по изучению экономики и политики. Пытался создать этот кружок, но ничего не вышло. В 1927 г. удалось восстановить группу в следующем составе: я, Азеев, Кувалдин, Арский, Афанасьев и Гааг».

Азеев : «Я чувствовал временно себя обиженным советской властью. Я считал, что советская власть не дает прав интеллигенции, по-моему, такие права следовало бы дать».

Сергиев : «Мои политические убеждения – социал-демократические. Мои взгляды на некоторые мероприятия, проводимые советской властью, сводились к тому, что вопрос об интеллигенции или, вернее, разрешение этого вопроса, я мыслю себе не как нажим на отдельные личности и ее представителей, а уничтожение условий, порождающих «качание» интеллигенции».

Относительно организационных и практических действий члены организации дали ОГПУ следующие показания:

Катин-Ярцев : «Мы решили объединиться, независимо от политических взглядов. В организационном отношении была выработана программа «Союза борьбы за освобождение рабочего класса в России». Было вынесено постановление об уплате членских взносов. На собраниях обсуждались вопросы текущей политики, всевозможные организационные вопросы о методах борьбы, политической платформе и т. д. Проектировали произвести поджог Радиевого института к Октябрьским торжествам 1927 г. Арский придерживался необходимости не только террористической [деятельности], но и связываться с заграницей, что предполагалось сделать через своего товарища, финского подданного Тайпале. Гааг предлагал свою помощь неограниченно, вплоть до того, что если понадобится, устроить у него лабораторию взрывчатых веществ или же прятать нелегальную литературу. Азеев был за пропаганду главным образом среди рабочих, и принципиально был против работы с правыми. К вопросу о поджогах, в частности, Радиевого института, относился отрицательно. Азеев считал необходимым выработать группу теоретически хорошо подкованных людей, могущих впоследствии вести работу среди рабочих и учащихся, считал необходимым издание нелегального журнала; выпуск листовок и прокламаций считал обязательным».

Азеев : «Мысль о создании такого кружка получилась в результате споров на политические темы у меня на квартире; присутствовали: Я, Катин-Ярцев, Сергиев, Кувалдин и Воронцов. На следующем собрании было предложено именовать нашу группу «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса в России», говорилось об установлении системы членских взносов и о программе организации. Кувалдина и Воронцова спрашивали о настроении рабочих, говорили о том, что нужно будет вести агитацию среди рабочих и распространять листовки. На одном из собраний возник разговор о поджоге Радиевого института в целях противосоветского действия. Говорилось вообще о поджогах. Я отчаянно спорил, доказывая, что это будет террором против науки. Говорил, что считаю лучшим способом вести агитацию путем распространения листовок».

Афанасьев: «…Собрания происходили на квартире у Катина-Ярцева, там я видел Арского и Гаага, они как бы представляли правую часть группы, так как были настроены монархически. Азеев, Кувалдин, Воронцов были настроены значительно левее. Говорилось об установлении системы членских взносов, об агитации среди рабочих, для чего намечалось использовать Кувалдина и Воронцова. Было решено именовать нашу группу «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса в России». Когда обсуждался вопрос о практических действиях группы – выпуск листовок, агитация и т. п., возник вопрос и о более крайних мерах. Говорилось о поджоге Радиевого института и вообще о поджогах. Правая часть поддерживала эти вопросы, левая же протестовала. Разногласия привели к тому, что кружок распался».

Деятельность Кувалдина, Воронцова и Сергиева, по оценке ОГПУ, носила второстепенный характер, они представляли в группе как бы левую часть. Участие в вопросе о поджогах и прочих диверсионных действиях не принимали, а защищали необходимость вовлечения новых членов, выпуск и распространение листовок и агитацию среди учащейся и рабочей молодежи.