Николай Конюхов - Дыхание истории

… стремление мозга к праздности быстро находит способ избавиться от обременения рассудочной деятельностью. Происходит индивидуальная замена выработанных на личном опыте способов анализа внешнего мира на их социальные аналоги: непоколебимую убеждённость в первой .мысли, странные законы, социальные правила, веру в абстрактные идеалы, религиозные и духовные ценности. Вместо огромных затрат драгоценной энергии на кормление прожорливых кортикальных нейронов мозга используется внешний, а значит, очень дешёвый алгоритм поведения. Вполне понятно, что чем проще, шире и неконкретнее базовые правила, тем легче они адаптируются каждым человеком к самому себе. Иначе говоря, когнитивный контекст понятий, запретов и правил становится индивидуальным, но базируется на общих простых принципах. Такие замены в поведении становятся первым уверенным шагом на пути к стабилизации невысокой скорости кровотока мозга и началу склеротических изменений сосудов. Следующая за развитием склероза гибель нейронов обычно усиливает убеждённость в правоте личного выбора комплекса социальных инстинктов.

Сочетание биологических принципов экономии энергии с возрастными изменениями кровообращения мозга создаёт надёжную основу для стабилизации поведения. В такой ситуации незаметно происходит перемешивание инстинктивных форм поведения и их социальных аналогов. По сути дела, эволюционный процесс получения преимуществ при снижении энергетических расходов организма стал причиной торможения рассудочной деятельности и элементарного здравомыслия.

Следы здравомыслия в этом случае заменены социальными инстинктами, аналогичными понятию «веры», или убеждённостью в праве зарабатывать на жизнь любым способом. Следовательно, в нашем мире процветает всё та же подмена рассудочной научной деятельности на комплект общепринятых инстинктивных форм поведения. Такой поведенческий выбор конкретного учёного предполагает гарантированное пищевое (финансовое) процветание, общественную любовь, огромную экономию на праздном мозге и высокую степень социализации в научном

Таким образом, научный, политический и эстетический прогресс всегда замедляется при увеличении числа представителей этих занятий, их активном взаимодействии между собой и интеграции в профессиональные сообщества или государственные структуры. В этом случае они начинают действовать против остального сообщества в качестве конкурентной группы гоминид. Внутри такого специализированного образования вырабатываются собственные правила или социальные инстинкты как на профессиональном, так и на административном уровне. Решение биологических групповых проблем быстро и полностью вытесняет чудесные научные, художественные или политические цели. Появление чего-либо нового, разумного или рационального в такой среде крайне маловероятно и обычно является парадоксальным исключением. Намного чаще сохранение социально-биологических преимуществ объединённых артельщиков становится первичным, а политические, эстетические и научные искания – вторичными. Поиск новых знаний, политических решений и эстетических впечатлений подменяется излюбленной мозгом праздностью и несложным следованиям профессиональным новодельным инстинктам» [19, с.74-78].

В этих мыслях, достаточно гротескных, тем не менее отражены многие закономерности, которые выявлены психологами, историками и социологами. Речь идёт о том, что при движении психотипа от резонатора к постпострезонатору социальные и психологические изменении людей закрепляются даже на биологическом уровне. В результате вместо активной деятельности люди начинают обмениваться банальностями и ничего не значащим «пухлыми» словами.

Однако, закрепление черт личности на биологическом уровне означает, что сам по себе психотип постпострезонатора изменить невозможно. Любые попытки вроде принятия соответствующих законов, воспитания, погружения в реальную ситуацию и пр. будут разбиваться об «окаменевшую» нервную систему. Требуется смена поколений, которая сама по себе тоже не происходит. Необходим вызов, с которым субъективный мир неуравновешенных отношений не может справиться.

Поэтому замена постпострезонаторов на резонаторов происходит через революции и иные мощные народные возмущения, в условиях когда обществу необходимо консолидироваться для того, чтобы противодействовать нападению внешнего врага, экономическому кризису, серьёзному природному катаклизму и т.п. В таких условиях происходит консолидация коллективного сознания, а в его бессознательном возникает понимание того, что необходимо делать, чтобы выжить. Возникает одна общая для всех доминанта, которая начинает «выстраивает» под себя все общественные отношения.

И резонаторы поднимают голову, а их голос начинают слышать. Реальность, то есть внешние для общества и государства факторы, выходит на первый план, а вместе с ней и человек со своими проблемами. Ценности эфемерного мира теряют свою актуальность, он рушится, погребая под своими обломками и постпострезонаторов. Их таланты никому не интересны. Остаётся только уйти, так как они уже не могут «хозяйничать и управлять как прежде». Если к тому же и низы «не хотят жить как прежде», то возникает революционная ситуация [14].

Есть одно «наблюдение», касающееся резонаторов. Эти люди имеют достаточно редкую способность ощущать то движение, которое постоянно существует в бессознательном. Когда следуешь этому движению, то образуется понимание. Резонатор «следует» за наибольшей величиной этого движения. Вопрос в том, что именно создаёт эту наибольшую величину и формирует вектор движения к равновесию. Это может быть как внешний вызов коллективу, обществу, государству, так и серьёзное внутреннее неравновесие. Когда этот вектор формируется воздействием внешних причин, то государству, обществу и пр. уравновешиваться надо с самой реальностью. Его и улавливают резонаторы.

Но в субъективном мире, который представляет собой совокупность разобщённых коллективных сознаний, преследующих свой интерес, возникает неравновесие. Активность постпострезонаторов ведёт к его усилению, что смещает вектор движения в бессознательном в сторону необходимости уравновешивания самого общества. Внешние факторы уходят на второй план и резонаторы начинают ориентироваться на проблемы внутри общества. Появляются толковые предложения, направленные на гармонизацию отношений и поиску компромиссов, но как противоречащие интересам элиты постпострезонаторов, они отметаются.

Но здесь речь не об этом. В разобщённом, фрагментированном обществе этот вектор «пересиливает» все остальные устремления. Другими словами, для того, чтобы сохраниться, главное внимание надо уделять внутренним проблемам, а не внешним. Основное неравновесие создаётся внутри самого общества и вызывает основную величину движения к равновесию. Его и улавливают резонаторы.