Валентина Сченснович - Россия и мусульманский мир № 10 / 2010

Вернемся к нашей непосредственной теме. Для осуществления модернизации России важны не только технологические заимствования, но и экономические, и организационно-политические, социальные заимствования. Более всего России необходимы даже не поточные линии, конвейерные системы, новые корабли, программы, а те социальные инновации и правовые нормы, которые привели в большинстве развивающихся стран к тем качественным скачкам, которые мы сегодня видим. Речь идет и о хозяйственном законодательстве, и об отказе от того стиля организации российской бюрократии, который сегодня вообще не нацелен на достижение результатов. Нужно быстрее забывать о всякого рода финансовых показателях, которые не связаны с объемом производства, с долей на рынке, с обновлением модельного ряда. Надо оценивать состояние реального производства, а не разговоры о реформах. Следует строить нашу стратегию исходя из возможной доли наших предприятий на рынке, из их конкурентоспособности, перспектив их экспорта. Я думаю, что та сверхприбыль, которая генерируется в нефтяном секторе, должна направляться не в резервный фонд, а в специальные фонды индустриальной модернизации, хотя этот вопрос очень сложный и я не буду останавливаться на нем подробно.

Все, однако, проваливается из-за отсутствия политической воли, которая могла бы осуществить такой прорыв. Мы имеем дело с низкопробной демагогией, которой увлекаются как сама элита, так и многие наши коллеги из экспертного сообщества. Последние либо пытаются доказать, что мы можем напрячься и опередить индустриально развитые страны на основании якобы имеющихся у нас технологий, либо занимаются апологетикой существующего порядка вещей, либо ищут внешних врагов, которые якобы мешают нам провести модернизацию.

Коснувшись вопроса о внешних врагах, я хочу рассмотреть его в контексте глобализации. Дело в том, что не только в России, но и во многих странах-неудачниках в последние годы заметно глубокое неприятие идей глобализма. Мне печально наблюдать, как Россия – страна, которая в советскую эпоху показала миру один из вариантов глобализации, – вторит хору недоумков, утверждающих, что глобализация виновна в проблемах развивающихся стран. Я категорически не согласен с этой точкой зрения. Нужно очень четко разделять позиции или вопросы, определяемые глобализацией как объективным явлением, и то, как на нее реагируют правительства тех или иных государств. На мой взгляд, глобализация – это безусловно позитивный феномен. Никогда прежде ни одна из успешно развивающихся ныне стран не прогрессировала так быстро, как в 1960–1970-е годы, когда они начали пользоваться условиями и возможностями глобализации. Ни Южная Корея, ни Тайвань, ни Сингапур, ни Малайзия, ни Бразилия не достигли бы сегодняшних результатов, не имей они в своем распоряжении открытые внешние рынки. Если бы в 1960–1970-е годы в международной торговле существовала такая же таможенная закрытость, как перед Первой мировой войной или в конце XIX в., то любые надежды Кореи или Китая на промышленный прорыв были бы абсолютно бесплодными. Именно открытие рынков, приток инвестиций, возможности для заимствования технологий, перенос предприятий из-за рубежа в эти страны позволили им совершить индустриальный прорыв. Власти государств, которые не озаботились такого рода политикой, не выработали позиции по этому вопросу, а сейчас пытаются оправдать собственное фиаско рассказами о том, что им кто-то помешал, заслуживают, на мой взгляд, даже не осуждения, а презрения. Мы видим, кто сейчас является неудачниками в сфере глобализации. Большинство из них – это не обязательно авторитарные, недемократические режимы, но режимы, у которых не существует иных методов управления, кроме самых допотопных, и иных мотивов руководства, кроме увеличения собственного благосостояния через коррупцию. И прислушиваться к такого рода мнениям было бы не слишком разумно.

Однако есть и более серьезные аргументы, которые противники глобализации приводят в обоснование своей позиции. Остановлюсь на двух из них. Первый заключается в том, что в развивающиеся страны переносятся не самые передовые производства и это приводит к экологической деградации и чрезмерной эксплуатации рабочей силы. Я согласен с такой постановкой вопроса, можно считать несправедливой заработную плату, которая платится в Индонезии, Китае, Таиланде и несопоставима с зарплатами в США или ЕС. Однако хочу подчеркнуть, что такого рода проблемы должны решаться правительствами принимающих стран. Я уверен, что если бы власти Китая, Индонезии, Малайзии подняли стандарты минимальной заработной платы, ужесточили бы экологическое законодательство, изменили правила увольнений, несложно было бы призвать западные компании к исполнению этих минимальных обязательств. Но если в Китае до последних решений ЦК КПК даже не было системы пенсионного обеспечения, то заводить речь о том, что какая-то западная компания, платящая в Китае более низкие зарплаты, чем, скажем, в Англии или ФРГ, в чем-то виновата, – значит заниматься демагогией. То же самое касается и экологии. Скоро Китай станет самым крупным мировым загрязнителем атмосферы, потому что использует дешевый уголь для промышленных целей. И говорить о том, что BMW, Ford или Nike перенесли какие-то экологически не слишком чистые производства в Китай, – верх цинизма, так как самые большие угрозы для глобальной экологии исходят от государственных предприятий Китая.

Да, глобализация не обеспечивает трудящимся периферийных стран тех благ, которые имеют работники в развитых государствах, но решение подобных вопросов лежит в сфере компетенции правительств самих этих стран. Если они не способны защитить собственных граждан, то претензии должны обращаться именно к ним, а не к тем компаниям, которые переносят сюда свои производства.

Последнее замечание касается финансовых потоков, которые, как часто утверждается (особенно после азиатского кризиса 1997–1998 гг.), вызывают дестабилизацию финансовых систем развивающихся стран. Сам данный факт неоспорим. Современная финансовая система далека от идеала, и нынешний кризис показывает, что она требует серьезной перестройки, которая, я думаю, будет проведена в ближайшие 10–15 лет. Но очень странно слышать от представителей периферийных стран, в том числе и России, претензии относительно того, что капитал очень быстро уходит из страны, а это подрывает стабильность финансовой системы. А почему вы молчали тогда, когда он стремительно притекал в вашу экономику, а не били тревогу? Еще в 2006 г. президент В.В. Путин говорил, что приток иностранных капиталов – огромное достижение России, а рост капитализации отечественных компаний называл «результатом, который возник не сам по себе, а как следствие целенаправленных действий со стороны государства». А теперь, когда капитал уходит, возникает недовольство. То же самое происходило и в Азии. Никто не был озабочен тем, что азиатские банки занимали огромные средства за границей и вкладывали их в спекулятивные проекты. Когда же все рухнуло, то виноватыми называются не те, кто занимал, а те, кто давал. Это, я еще раз подчеркну, не самый правильный подход.