Коллектив авторов - Население России 2013. Двадцатый первый ежегодный демографический доклад

Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года. С. 86.

Среди больших городов меньшего размера – с числом жителей от 500 тыс. до 1 млн – наиболее высоким приростом населения после переписи 2010 г. выделяются Махачкала (на 15,4 % к началу 2014 г.), Тюмень (14,8 %), Краснодар (11,9 %) и Ижевск (9,5 %). Более умеренными темпами росло население Томска (6,1 %), Владивостока (4,5 %), Иркутска (4,2 %). Население Тольятти, Ярославля, Новокузнецка, Кемерова, Набережных Челнов, Рязани, Липецка и Тулы сократилось. При этом Тула, теряя население, понизила свой ранг, перейдя в группу городов меньшего размера (491 тыс. человек на начало 2014 г.).

Сокращение численности населения поселков городского типа между переписями 1989 и 2002 гг. шло в основном за счет крупных поселений (с 10 тыс. жителей и более [28] Численность населения поселков городского типа редко достигала 50 тыс. человек, на начало 2014 г. самым крупным был пгт. Горячеводский в Ставропольском крае – 36,8 тыс. жителей. ), в период между переписями 2002 и 2010 гг. – напротив, за счет самых мелких (до 3 тыс. жителей). После переписи 2010 г. сократились число поселков городского типа и их население по всем группам, кроме поселков городского типа с числом жителей от 3 тыс. до 5 тыс. человек (табл. 1.8).

В целом тенденция концентрации населения России в крупных городах сохраняется, хотя скорость ее существенно замедлилась. Тенденция роста доли городского населения, нарушенная в 1990-е гг., возобновилась в XXI в., доля населения, проживающего в крупных городах – с числом жителей 100 тыс. и более, превысила половину, а в городах с населением 1 млн человек и более достигла 22,4 % на начало 2013 г., несколько снизившись к началу текущего года – до 22,3 % (табл. 1.9). Доля россиян, проживающих в сельских населенных пунктах, снизилась к началу 2014 г. до 25,8 %, в малых городских поселениях с числом жителей до 50 тыс. человек – до 16,5 %.

Распределение населения по поселениям разного типа и размера заметно различается по регионам.

На начало 2014 г. доля населения, проживающего в сельских поселениях, варьировалась от 0 % в Санкт-Петербурге и 1,1 % в Москве до 71,0 % в Республике Алтай (рис. 1.15). В сельских поселениях проживало больше половины населения также в республиках Чечня (65,2 %), Ингушетия (59,6 %), Карачаево-Черкесия (57,3 %), Калмыкия (55,1 %), Дагестан (54,9 %), Адыгея (53,0 %). С другой стороны, в трех регионах, помимо двух городов федерального значения, доля горожан превышала 90 % (в Магаданской и Мурманской областях, Ханты-Мансийском автономном округе – Югре). В центральной половине регионов доля сельского населения составляла от 22,5 до 35,8 % при медианном значении 29,2 %.

Таблица 1.8.Распределение поселков городского типа Российской Федерации по числу жителей, по данным переписей населения и на начало 2014 г.

Источники: Российский статистический ежегодник. 2004. С. 99; Российский статистический ежегодник. 2013. С. 92; Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года. С. 81, 83.

Таблица 1.9.Распределение населения Российской Федерации по поселениям разного типа, по данным переписей населения и на начало 2014 г., %

Источники: Российский статистический ежегодник. 2004. С. 99; Российский статистический ежегодник. 2013. С. 77, 92; Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года. С. 8–9, 75–84.

Рис. 1.15.Распределение населения регионов – субъектов РФ по поселениям разного типа на начало 2014 г.

Источник: Численность населения Российской Федерации по муниципальным образованиям на 1 января 2014 года. С. 8–9, 78–80, 83–84.

Доля населения, проживающего в городах с числом жителей 100 тыс. и более, варьировалась от 0 % в Республике Алтай, Ненецком и Чукотском автономных округах, Еврейской автономной области, Ленинградской и Магаданской областях до 100 % в Санкт-Петербурге и 96,8 % в Москве, а без учета этих регионов с крайними значениями – от 20,8 % в Чеченской Республике до 67,7 % в Самарской области.

Если рассматривать изменение числа заключаемых браков в длительной, более чем в полувековой ретроспективе, то становится очевидным их волнообразное движение, которое в первую очередь отражает изменение численности мужчин и женщин в молодом бракоспособном возрасте. В то же время действовали и некоторые другие факторы. Так, в первое послевоенное десятилетие общий коэффициент брачности поддерживался на рекордно высоком уровне – 12 на 1000 населения (рис. 2.1), что объясняется тем, что, во-первых, одновременно заключали браки многочисленные представители поколений, появившиеся на свет в предвоенные годы, во-вторых, происходил компенсационный всплеск заключения браков, отложенных в годы войны, и, в-третьих, официально регистрировали свои отношения супруги, которые из-за отсутствия брачного свидетельства теряли легитимность своего неформального союза и соответственно социальную поддержку от государства (в 1944 г. были внесены существенные изменения в брачно-семейное законодательство СССР, отменявшие прежнее либеральное отношение к незарегистрированным союзам).

Рис. 2.1.Общие коэффициенты брачности и разводимости, Россия, 1950–2013 гг.

Источник: Демографический ежегодник России. 2013.

Когда в первой половине 1960-х гг. пришел черед заключать браки малочисленным поколениям, рожденным в годы Второй мировой войны, число браков и общий коэффициент брачности резко снизились. Кроме того, отмеченный выше компенсационный эффект, связанный с повышенной интенсивностью заключения браков, к началу 1960-х сошел на нет. В 1970-х гг., когда настала очередь многочисленным послевоенным поколениям вступать в брак, оба эти показателя росли. С конца 1970-х гг. и вплоть до середины 1990-х происходило снижение числа браков, особенно быстрое в 1989–1995 гг. Минимальная точка была пройдена в 1998 г., когда было заключено 848,7 тыс. браков (табл. 2.1), а общий коэффициент брачности составил 5,8 на 1000 населения, что, видимо, является рекордно низкой величиной в российской истории (см. рис. 2.1). Правда, в это число не входят браки, имевшие место в Чечне, и число их неизвестно. С 1993 по 2002 г. на данной территории (а также в 1994–1995 гг. на территории современной Ингушетии) отсутствовала универсальная для России система статистического учета демографических событий, основанная на сведениях, получаемых из загсов. В то же время общий российский тренд не изменился бы от включения брачных союзов в Чечне, поскольку их доля в общероссийском показателе была незначительной (браки на территории Чеченской и Ингушской республик составляли в 1992 г. 0,5 %, в 2003 г. – 1,3 % от общего числа браков в Российской Федерации).