Array Коллектив авторов - Отечественная социальная педагогика

<���…> «Я признаю, – говорил Гекели, – того человека, получившим свободное воспитание, кто благодаря тренировке в юности умеет подчинять свое тело своей воле. <���…> Человек, получивший свободное воспитание, не тупой аскет, он полон жизни и огня, но его страсти умолкают перед его сильной волей, слугой чуткой совести; он научился любить все прекрасное в природе и искусстве, ненавидеть все низкое и уважать других, как самого себя. Именно такого человека и нужно считать получившим свободное воспитание, ибо он находится в такой гармонии с природой, какая только возможна для человека». <���…>

Прогресс, будущее – вот девизы для человечества. С другой стороны, развитие индивидуума должно приспособляться, ближе определяемое к национальному воспитанию. Но так как развитие человечества сводится к развитию человечности, то гуманитарные знания <���…> являются основным средством воспитания <���…>

Исходя из экспериментальных исследований Вине, Лакомб дал «Очерк обучения, основанного на психологии ребенка». Обучение это, говорит он, должно подготовить ребенка к признанию человека. В центре воспитания должна стать душа ребенка с ее потребностями, «учитель должен служить детству и быть спутником детской жизни, другом ребенка. Поэтому в школе наказаний нет. Надо ждать пока охота к знанию не явится у ребенка сама. <���…> На ряду с учебными часами будут часы игр и ручного труда; школьная жизнь организуется на началах самоуправления. Вместо книжного изучения природы надо ввести живое, при чем материалы должны быть разнообразны, <���…> история начинается с биографии великих людей, причем нужно отдавать предпочтение героям нового времени, более близкого нам и гуманного; литература учит знать и не великих людей, обыкновенных, вообще человека; это наука, вместе с историей и географией, должна научить сочувствовать всякой человеческой судьбе, и в этом ее воспитательное значение. Поистине это – педагогика человечности в самом широком смысле этого слова».

Но, скажем от себя, эта педагогика некоторыми чертами ближе к педагогике «свободной», чем трудовой школы; все здесь исходит от одного психологизма, но мало принимается во внимание социальная задача школы. Это и вызвало критику со стороны представителей социологической науки во Франции – Дюркгейма, Буржуа, Мориона, видных представителей течения «солидарности». «Цели и нормы воспитания, – говорят они, – определяются социологией, да и средства воспитания носят социальный характер. Цель воспитания – приспособить индивидуума к потребностям общества и воле государства, и школьный вопрос – государственный вопрос. Вместо социальной педагогики мы можем свободно говорить о государственной педагогике». <���…>

Под лозунгом человечности идет и вся русская прогрессивная педагогика. О ней в особенности настойчиво заговорил Белинский, в сороковых годах бросивший в общество с силой страстного убеждения те мысли о воспитании вообще и воспитании нравственном в особенности, которые позже продолжали развивать Пирогов, Ушинский и др.

Целью воспитания, говорил Белинский в 1840 г., должна быть человечность, признаки которой он определяет, как бесконечную любовь и бесконечное уважение к человечеству, даже в лице последнейшего из его членов. В следующем году в образ того «живого человека», которого должно создать воспитание, включаются черты общественного деятеля. Живой человек носит в своем духе, в своем сердце, в своей крови жизнь общества: он болеет его недугами, мучится его страданиями, цветет его здоровьем, блаженствует его счастьем, вне своих собственных, своих личных обстоятельств. <���…>

Белинский остается верным себе и во взглядах на нравственное развитие. <���…> Он непримиримый враг всяких «моральных правил», сентенций, поучений, способных только наводить на детей скуку и возбуждать в них отвращение, или образовывать из них педантов, резонеров, лицемеров. «Живым примером, а не морализацией должны закладываться основы нравственности: нравственность должна быть не в словах, а в деле, и переходить в детей не как понятие, а как чувство». <���…> Белинский был неустанным проводником той плодотворной истины, что нет нравственности без деятельного добра, и нет ее без непреклонного следования долгу. Естественно, что он считает важным уже с малолетства приучать детей к пониманию долга, к постоянному систематическому труду в определенные часы дня («важная сторона в воспитании, от опущения ее много губится в человеке»), считал нужным обратить труд в привычку, в наслаждение для детей.

В основу всей жизни человека должны лечь действенный и сознательный принцип. «Жизнь есть действование, а действование есть борьба, – говорит Белинский, – но действовать нужно во имя сознательно поставленной нравственной цели, и только освященная такой целью деятельность и может быть признана нравственной. Только те поступки, которые происходят под влиянием сознательного разума, могут назваться добрыми, а не те, которые проистекают от животного инстинкта; иначе верная собака и послушная лошадь были бы существами самыми добродетельными». <���…>

Вместе с проникновением идей о необходимости общности для всех благ жизни, Белинский проникается и сознанием зависимости развития отдельной личности от свойств общества: «Создает человека природа, но развивает и образовывает общество. Никакие обстоятельства жизни не спасут и не защитят человека от влияния общества, нигде не скрыться, никуда не уйти ему от него. Само усилие развиться самостоятельно, вне влияния общества, сообщает человеку какую-то странность, придает ему что-то уродливое, в чем опять видна печать общества».

Особенно в последние годы своей деятельности Белинский видел центр тяжести работы разумных воспитателей, в общественном смысле этого слова, не в исправлении отдельных личностей, а в улучшении основ общества, этого важнейшего коллективного воспитателя. «Все общественные основания нашего времени, – писал он Боткину, – требуют строжайшего пересмотра и коренной перестройки, что и будет рано или поздно». <���…>

В 1856 году Пирогов помещает в «Морском сборнике» свою знаменитую статью «Вопросы жизни». <���…>

Как и Белинский, Пирогов уже в первой педагогической статье выдвинул, как основное требование воспитания, воспитание человечности в человеке. <���…> Это вполне доступно, но это дается лишь путем борьбы лучших сторон человеческой природы с ее эгоистическими тяготениями, борьбы «внутреннего человека» с «наружным». Лучшие стороны победят лишь у того, «кто приучен с ранних лет проницательно смотреть в себя, кто приучен с ранних лет любить правду, стоять за нее горою и быть непринужденно откровенным, как с наставником, так и сверстниками. В этом направлении и должна воспитывать школа, она должна приучать сознательно и самостоятельно искать истину. Школа только тогда достигает своего назначения, когда вышедший из нее ученик будет понимать, что такое научная истина, когда он научится вырабатывать ее из себя самого сознательно и самостоятельно. Только тот постиг истину, кто внимательно изучил природу, людей и самого себя».