Array Коллектив авторов - Отечественная социальная педагогика

При этом упражняйте их всегда по внимательности. Внимательность есть мать всякого основательного познания. Приучайте их не переходить слишком скоро от одной вещи к другой, всякую вещь рассматривать со многих, и есть ли возможно, со всех сторон, смотреть не только на целое, но и особенные части его (ст. 324).

Третье: остерегайтесь подавать детям ложные или не довольно точно определенные понятия о какой-либо вещи, сколько бы ни была она маловажна. Гораздо лучше не знать им совсем многих вещей, нежели несправедливо оные себе представлять, (ст. 325).

Четвертое правило: не учите детей ничему такому, чего они по возрасту своему, или по недостатку других предполагаемых познаний при том разуме не могут (ст. 326).

С сим предписанием соединяется пятое, не менее важное: старайтесь не только умножить и распространить их познание, но и сделать его основательным и верным (ст. 327).

Научайте их смотреть на все с практической стороны и при всех способных случаях производить то в действо. Преимущественно же и беспрестанно старайтесь научать их судить право о цене вещей. Сия есть истинная мудрость, которая гораздо дороже всех наук вообще, и которую не можно вперить в человеке слишком рано, если надлежит ей быть путеводительницею в его жизни» <���…> (ст. 328).

Русская педагогика в главнейших ея представителях. Опыт историко-педагогической хрестоматии./Сост. М.И. Демков. Изд. 2-е, испр. и сокращ. – М.: Книгоизд. К.И. Тихомирова, 1915.-С. 104–109.

А.Н. Острогорский [19] Острогорский Алексей Николаевич (1840–1917) – видный русский педагог и писатель.

<���…> Так как тему настоящей брошюры составляет воспитательное значение отношений людей, связанных в семью, то мы и имеем в виду собрать здесь наблюдения, которые дает нам семья, и сделать из них выводы.

Прежде всего следует иметь в виду, что мысли и интересы детей отнюдь не ограничиваются теми рамками, какие мы воображаем, предполагая, что их мир – это детская и сверстники. Они интересуются взрослыми, ищут их общества, по-своему наблюдают их, предъявляют к ним свои требования и судят их. <���…> Им <���…> есть дело до того, как живут между собою отец с матерью, какое занимает общественное положение отец, любимы ли и уважаемы родители и пр. Жизнь взрослых членов семьи кладет свои отпечатки в их сознании гораздо раньше, чем они начинают отдавать себе отчет, что у них уже сложились привычки, потребности, вкусы, готовые представления и сознание. Психический организм воспринимает впечатления и перерабатывает их, часто незаметно для самого субъекта, и копит умственное достояние, которое позже приводится им к ясности и убедительности.

Родители воспитывают, а дети воспитываются той семейной жизнью, какая складывается намеренно или ненамеренно. <���…> Жизнь, та или иная, семьи тем и сильная, что впечатления ее несостоятельны, обыденны, что она действует незаметно, укрепляет или отравляет дух человеческий, как воздух, которым мы дышим, укрепляет или отравляет наш физический организм. <���…> Бывает нередко, что дети вырастают со складом, как раз обратным тому, какой должен бы получиться, если бы семья неизбежно засасывала. Но, во-первых, и у самых горячих протестантов всегда замечаются следы того, что детство было проведено ими именно в такой среде, против которой они протестуют, <���…> а во-вторых, семейные впечатления служат почти единственным источником чувств и мыслей в том возрасте, когда человек наиболее восприимчив и делает приобретения на всю жизнь. Это самая ранняя и самая влиятельная пища, которую питает дух человеческий.

Искусственное воспитание часто отвергается в самом принципе. Понятно, что воспитывать можно только во имя какого-либо идеала, в силу стремления склонить или заставить ребенка поступать так, а не иначе, усвоить известные привычки и воззрения. Но справедливо указывают, что мы не имеем права насиловать человека и навязывать ему наш идеал, так как и мы можем ошибаться и считать идеалом то, что вовсе не должно быть ставимо на пьедестал, да и нашему питомцу предстоит жить, может быть, в других условиях, в иное время. Указывают, кроме того, что натура человека намечается весьма рано и что все наши благие меры к тому, чтоб переломить натуру, сделать человека тем или иным, по нашему плану, ни к чему не приводят. <���…>

Вопрос не в том, чтобы совершенно избежать искусственного воспитания, а в том, чтобы оно не приняло боевого характера, чтобы оно не обезличивало и не ломало, чтобы подчинение ребенка родителям сложилось естественно, само собой, в силу того, что ребенок и сам предрасположен довериться авторитету матери.

Но мирный характер искусственное воспитание всего легче принимает тогда, когда семья сильна своим естественным влиянием, когда она хорошо настроена и живет разумной, сердечной жизнью. Хорошая семейная атмосфера обыкновенно и детей настраивает хорошо. Здесь искусственное воспитание утрачивает свой резкий, надуманный характер, не прибегает ни к каким необычайным, экстраординарным мерам, принимает характер естественный. Дети не дрессируются, а живут в семье, окруженные и заботой, и контролем любящей матери, которая может соединить в своем сердце и любовь, и нравственную требовательность в той мере, какая может быть допущена в отношении к детям. <���…>

Казалось бы, из всех союзов общественных семейному всего легче принять характер союза, от которого члены его только выигрывают. Он составляется добровольно, по свободному выбору, скрепляется общностью интересов, вкусов, потребностей. Развращающему столь многих принципу, борьбы за существование» здесь не должно быть места. Мужу не должно бы быть тесно от соседства жены, и наоборот. Жизнь в известной мере можно устроить по своему вкусу и в ней находить отдых от забот, обид, неудач общественной жизни. «С хорошею женой горе – полгоря, а радость вдвойне», – говорит пословица.

К сожалению, идеальные семьи встречаются редко <���…>

Каждый раз, когда мы, родители, сдерживаем в себе какое-нибудь дурное побуждение ради детей , мы исполняем только свою обязанность. Дети, наверное, заметят, хотя в детстве, может быть, и не формулируют ясно, эту работу родителей над собой, оценят ее и привыкнут – сперва из подражания, потом по убеждению – управлять собою, сдерживать себя в дурном, а это одно из крупных приобретений воспитания.

<���…> Жизнь тянет из семьи, оставляет семейным связям и интересам сравнительно с другими меньшее место и значение. Ничего нет мудреного, что при этих условиях у каждого члена семьи – и прежде всего у отца с матерью – появляются свои интересы, свое общество, свои избранники и друзья, свое счастье. <���…> Общение родителей с детьми <���…> возможно главным образом в ранние годы детства, а позже, лет уже с 10–12, дети подвергаются обильным, внешним, внесемейным влияниям, и очень важный период перехода их в юношеский возраст часто ускользает от внимания и наблюдения родителей. Стать ближе к детям, пока они малы, мы еще можем, позже это уже труднее, и здесь чаще могут случаться всяческие сюрпризы в виде дурных знакомств, образования стремлений и вкусов, не одобряемых нами. <���…> Эти сюрпризы потому и возможны, что жизнь наших детей протекает вне тесного общения с семьей, что мы зачастую живем с ними вместе только внешним образом, не зная большей частью, что у них творится в душе, чем они интересуются, чем живут. У каждого есть своя жизнь, корни которой вне семьи. <���…>