Анас Згхиб - Конец советского человека
- Название:Конец советского человека
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array SelfPub.ru
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Анас Згхиб - Конец советского человека краткое содержание
Конец советского человека - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В ХХ веке русские столкнулись с еще одной интересной для социолога или политолога вещью. Советская власть, придя к рычагам управления обществом, в значительной степени случайно, хотя и имея в виду что-то вроде этого, построила тоталитарное общество.
Тоталитарное общество.
Мы можем привести, наверное, десяток примеров обществ, которые более-менее подходят под определение тоталитарного. Тем не менее до сих пор какого-то единого определения того, что такое тоталитаризм, не существует. Я для себя определяю это достаточно просто: тоталитаризм – это до некоторой степени сингулярность. Он появляется в тот момент, когда люди пытаются строить жесткое авторитарное общество на каких-то идеологических основах и вдруг выясняют, что у них получилось на два порядка лучше, чем они хотели. Вот мы давили, давили общество с тем, чтобы оно было хорошим, с тем чтобы все улыбались, и тут всем почему-то внезапно понравилось, все стали делать ровно так, как вы хотите, и хоровое пение, которое раньше звучало нестройным, вдруг вошло в какой-то в резонанс с небесными сферами – и зазвучало.
Это общество насилия. Но общество меньшего по сравнению с авторитаризмом насилия. Тоталитаризм по сравнению с жестким авторитаризмом – это общество, которое внезапно перестало сопротивляться и сказало: «Ну ладно, хрен с вами, будем строить коммунизм».
Когда этот момент произошел в истории СССР – сложно сказать. Есть ощущение, что это случилось во временно́м отрезке между 1923 и 1927 годом, когда то, что было военной диктатурой большевиков, спорной идеологической доктриной, внезапно превратилось в то, что все остальные одобряют и считают, что по-другому жить невозможно. После этого все выдохнули и начали строить совсем другое общество.
Это совсем другое общество достигло своего идеологического пика, видимо, в 1949 году. Это большой сталинский стиль. В этот момент оно внезапно обнаружило свойства русской империи непонятно почему, никто не предсказывал, что из этого вылезет русская империя, однако вот вылезла.
После чего она дала еще один прекрасный всплеск в 1960-е годы, который мы знаем по имени Юрия Гагарина и по народному энтузиазму по поводу будущего строительства коммунизма. Коммунизм должен был быть построен к 1980 году. Большая часть населения верила, что коммунизм – это то, что в настоящий момент строится. В 1970-е годы, конечно, тоталитаризм в России начал исчезать, это судьба практически всех тоталитаризмов. Тоталитаризм – чрезвычайно прочное и устойчивое явление, но исчезает он сам по себе. А потом было ощущение общества 1971–1978 года, когда после того, как мы полетели к звездам, внезапно выяснилось, что здесь, на Земле, пространство застроено панельными пятиэтажками, вокруг которых ходят какие-то колхозники и не знают, что сие есть. Это же ужас.
Позднесоветский общественный договор.
Русское, оно же советское, оно же российское общество проделало самый необычный фокус, который вообще проделывали общества в таких ситуациях. Оно построило себе некий субститут того, что на Западе называется гражданским обществом. Оно построило между населением внутреннюю систему горизонтальных связей, не очень сильно зависящих от властной структуры.
Как ни странно, это был момент, когда партия отделилась от остального народа. Кто такие коммунисты? Это какие-то люди, которые чем-то загадочным занимаются в горкоме. Мы не знаем, кто такие коммунисты, у нас здесь совсем другое общество. Новые советские люди ездят по стране, вкалывают в этой стране. Они каждый день находят компромисс с официальной идеологией. Они каким-то сложным образом взаимодействуют с властными структурами. Иногда нехотя сотрудничая с ней, иногда, напротив, глухо отрицая ее.
Общественный договор позднего СССР был совершенно уникальным явлением, прецедентов не имеющим. С одной стороны, существовало некое подобие гражданского общества, очень ущербное, с политическими ограничениями, которое признавалось вполне авторитарной правящей властью, с одной стороны, нехотя, а с другой стороны, достаточно внятно.
Мало того, единственное условие, которое выставляла авторитарная власть по отношению к этому квазигражданскому обществу 70-х годов – это «давайте вы не будете говорить, что мы на самом деле ничтожество». Мы понимаем, как смешно звучит словосочетание «социализм с человеческим лицом», но давайте мы все равно будем строить социализм. Мы даже не будем обсуждать, что это такое. Пускай это будет что угодно – рыночный социализм, какой угодно еще. Это тот консенсус, к которому в 1989 году все-таки пришли. Ленина оставляем, ленинским путем идем, Ленин, в конце концов, с 1924 года на Красной площади. Он ничего уже не скажет, поэтому под Лениным можем подразумевать все что угодно. Слово «социализм», наверное, оставляем для ясности.
Гражданское общество, уже понимавшее, что ему здесь не очень хорошо жить, отреагировало на это с улыбкой удивления. Выяснилось, что к такому искушению оно не очень было готово. Первое, чем оно начало заниматься, – это исследование собственной истории.
Перестройка
Вообще, если говорить про политику гласности, то конечно, 90 % разговоров о том, что же такое наша страна, сводилось к тому, что нам запрещали говорить о самом важном моменте в строительстве СССР – о 1937 годе, о больших репрессиях, о Сталине, о построении этого замечательного тоталитарного государства. Про тоталитарное государство говорили много, однако люди плохо понимали, что они являются наследниками тоталитарного государства, и языка, помимо придуманного тоталитарным государством, для этого обсуждения у них не было.
Язык изобретался на ходу. Язык придумывался. Если смотреть перестроечную прессу, она обсуждала любые материи, какие только можно, за исключением происхождения себя. Мы взялись из ниоткуда, мы просто пришли тут поговорить о Сталине. Пришли поговорить о Советском Союзе. Постойте, кто – вы? Вы – это те же самые люди, которые в 70-х годах гордились страной. А как наше общество появилось, откуда оно взялось? Как оно устроено?
И говорил народ: мы как-то не очень понимаем, и вообще мы не готовы что-то обсуждать про самих себя, мы это как-нибудь позже обсудим. А кроме того, у нас есть явные экономические проблемы, у нас неадекватное экономическое устройство, и если вы сейчас что-то с этим не сделаете, то мы, пожалуй, тогда вас, коммунистов, отсюда выгоним. В 1989–1990 годах это уже была более-менее общенародная уверенность в том, что коммунизм нас плохо кормит. Мы доселе жили под политическим спрутом в обмен на то, что у нас была некоторая стабильность. А тут мы заходим в магазин, а там полка березового сока. Мы березовым соком должны, с вашей точки зрения, питаться? Нет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: