Борис Гребенщиков - Книга Песен

Там живет тиранозавр,

Там зарезал хлеб кадавр

И повесил на крюки;

Чтобы не было беды,

Там сидят вокруг воды

Мозговые рыбаки…

Стану я одним из них:

Я спою им "Блюз свиньи",

Спою им "Бэби квак";

Там не страшно быть горой,

Охраняет гор покой

Мозговой рыбак…

Уйдут года, уйдут и дни,

Но не погаснут те огни,

Огни, которые впервые мы зажгли

Над островом Сент-Джорджа.

Вокруг него течет река,

Она хранит слова его песка;

Мы будем счастливы, пока бегут века,

Хранит нас остров Сент-Джорджа.

Моим друзьям — моя рука,

Пусть мы идем издалека,

Мы будем счастливы, пока бегут века;

Хранит нас остров Сент-Джорджа.

Проснись в безумном потоке,

Июнь за окном.

Ты ждешь того, кто

Сможет поджечь

Мечты твоей дом;

Не спи в ожидании чуда,

Держись за солнечный луч.

В сказку поверь — и что-нибудь будет,

Чем сможешь ты себя обмануть…

Что может быть в жизни проще:

Купи себе фуз и квак,

Купи усилитель мощный,

Подай музыкантам знак,

И стань поп-звездой…

Вокруг завизжат мочалки,

Поп-фаны забьют косяк.

И это всего лишь начало;

Чего ж ты хотел, чудак?

Ты стал поп-звездой.

В "Сайгоне" тебя полюбят,

И ты, разучившись петь,

Пьешь кофе, подобно людям,

Кто в жизни уже успел

Стать поп-звездой.

Но смех перемешан с болью,

И я от нее устал.

Кто есть здесь, кто хочет больше,

Чем просто и страшно стать -

Стать поп-звездой?

Кто-то стал отныне богом

И простил себе грехи;

"За стихи мне все простится",-

Но стихи его плохи.

Кто-то в музыку подался,

Человечество любя,

Но его никто не слышит,

Он певец внутри себя.

Ты запой, а я услышу,

Для того и голос дан

Всем, кто любит, всем, кто дышит,

Кто поет свои года;

Так пускай не даст мне совесть

Ни молчать, ни богом стать.

Стать бы честным пред собою,

Вот и вся моя мечта.

Но уходят люди в боги,

И в себя погружены -

Принимают за реальность

Ложь и сны.

Все пловцы давно уплыли,

Все певцы давно молчат,

Кто в себе — тот как в могиле,

Кто кричал — устал кричать;

И несказанная песня

Нас задавит, словно боль,

И придут другие — те, кто

Не боятся быть собой…

Так пускай не даст им совесть

Ни молчать, ни богом стать,

Будут искренними строки

И собой не будут лгать.

Ну а мы уходим в боги -

Так пускай звенит по нам,

Словно месса по убогим,

Колокольчик на штанах.

В озере слов я нашел свою душу,

Читая следы свои на зеркалах.

Ты думаешь, я буду вечно послушен?

Думай, пока это так;

Когда-нибудь в час неясный и сонный

Снова проснутся в глазах облака;

Придет этот час, и я уйду вместе с солнцем

Дорогой, ведущей в закат.

Куда ты из дома,

В дождь, туман или снег?

Что тебя гонит

В неисповедимый бег?

Но бьется у сердца жажда,

Которую, словно боль,

Одни называют блажью,

Другие — судьбой.

Нет на тебя управы,

Твое печальное право -

Оставить любимых сзади…

И двери раскрыты в полночь,

Бешеный стук часов,

Горечи сладкой полон

Ветер в лицо.

И, кажется, вот он, рядом,

Тот, ради кого бежишь.

Но снова погаснут взгляды,

Словно погаснет жизнь.

Нет на тебя управы,

Твое печальное право -

Оставить любимых сзади…

"Любовь — это чушь", — говоришь ты.

"Любовь — это ложь";

Но если ты женщина вправду,

Зачем ты живешь?

Воздайте хвалу Шри-Кришне,

Воздайте любви хвалу,

Воздайте хвалу Шри-Радхе.

"Любовь умерла", — говоришь ты.

"Осталась постель";

Как смеешь ты лгать во храме,

В сплетении тел?

Воздайте хвалу Шри-Кришне,

Воздайте любви хвалу,

Воздайте хвалу Шри-Радхе.

Ведь Радха и Кришна — не боги,

Но дети земли,

И стал человек человеком

Во имя любви;

Воздайте хвалу Шри-Кришне,

Воздайте любви хвалу,

Воздайте хвалу Шри-Радхе.

Ушла "Аббатская дорога",

Ушли "Орбита" и "Сайгон",

Нам остается так немного

От наших сказочных времен;

Остались цифры телефонов,

В которых нас не узнают;

Осталось в улицах знакомых

Опять искать себе приют.

Пускай

Уходят годы, друзья и боги,

Для нас

Поют неназванные дороги,

Других

Мы назовем своими друзьями,

Если нам не по пути…

Но все ж ночами вижу лица,

И здесь не властен циферблат;

Боюсь проснуться, если снится

Тот, кто мне раньше был как брат.

Я инженер

Со стрессом в груди,

Вершу НТР

С девяти до пяти.

Но белый дракон сказал мне,

В дверь подсознанья войдя,

Что граф Диффузор забил в стену гвоздь,

А я — лишь отзвук гвоздя…

Сказал и ушел,

Дверь затворив.

Как хорошо,

Что дракон — это миф;

Но тот, кто явился после,

Был совсем ни на что не похож,

Его биоритм не лез в алгоритм,

Он съел мой кухонный нож;

Сказал я: "Послушай,

Мне завтра на службу,

А ты мне мешаешь спать";

А он мне ответил:

"Ты слышишь, как ветер

Танцует с Роулдр Паа?"

Такого мой стресс

Вынесть не мог.

И дверь подсознанья решил я

Закрыть на замок.

Но дверь закрываться не хочет,

Я бьюсь и, в конце концов,

Ломаю об угол добытое в муках

Пластмассовое лицо…

Куда инженеру

В век НТРа

Идти с натуральным лицом?

А.Гуницкий, Б.Гребенщиков

Когда я был живым,

Я был похож на дым

И дым шести снегов

Тогда был тоже молодым

У синих скал

Я вверх упал

В то время, как зеленый бог

В мерцании веков

Себя искал

Вернулся я домой,

И труп любимый мой

Спросил меня: "Что делал ты,

когда ты был живой?

Я знал секрет:

Мой брат скелет

Признался мне однажды,

Что давно уже его

На свете нет

Вы слушаете меня,

В ушах у вас свинья

Вы не поймете, для чего

Пою вам это я;

Но есть цветок,

И есть песок

А для чего цветок в песке

Вам не понять до гробовых досок

Снова я пел сегодня

То, что должен был петь вчера.

Как прекрасны слова — они изменят весь мир;

Но я опоздал, и это только игра…

То, что понятно ночью,

Скрыто в потемках днем.

Что солнечный свет

Мне, если я слеп,

И стрела из цветов на луке моем?

Дай им Господь печали,

Чтоб различать цвета;

И людям дневным

Дай ночную звезду,

Чтоб эта звезда им разомкнула уста;

И если не виден клинок, то это не значит,

Что сердца ему не достать;