Юрий Визбор - т.1 Стихотворения и песни

Не осуди, товарищ строгий,
Мое молчание, когда
По колеям крутой дороги
Бежит весенняя вода.

Бежит, сама того не зная,
Что нет движенья без следа.
Озера синью набухают,
И синевой сияет даль.

Сияет даль… Не оттого ли
Нам нашу песню не разжечь,
Что из-под снега в этом поле
Выходят спины блиндажей?

Выходят черные бойницы
И обгорелые столбы,
Как обгоревшие страницы
Далекой бешеной борьбы.

Так не спеши вперед, дорога, —
Мы тоже путники твои,
Как те, которым так немного
Прожить отмерили бои,

Как те, которые не в силах
Ответить на свинец свинцом,
Не погребенные в могилы
И не опознаны в лицо…

Но жизнь строга и неизбежна,
И на прибрежные кусты
Ложится пламенная нежность
Рассветов редкой красоты.

Весна дотошная, лихая,
Воды неистовой страда,
Озера синью набухают,
И синевой сияет даль,

И снег стареет на вершинах.
А под высоким, звонким днем
Ревут военные машины,
Взбираясь на крутой подъем,

Взбираясь на такие кручи,
Где оступиться — и не жить!
И где на валунах могучих
Стоят все те же блиндажи…

Пустое болтают, что счастье где-то
У синего моря, у дальней горы.
Подошел к телефону, кинул монету
И со Счастьем — пожалуйста! — говори.
Свободно ли Счастье в шесть часов?
Как смотрит оно на весну, на погоду?
Считает ли нужным до синих носов
Топтать по Петровке снег и воду?
Счастье торопится — надо решать,
Счастье волнуется, часто дыша.
Послушайте, Счастье, в ваших глазах
Такой замечательный свет.
Я вам о многом могу рассказать —
Пойдемте гулять по Москве.
Закат, обрамленный лбами домов,
Будет красиво звучать.
Хотите — я вам расскажу про любовь,
Хотите — буду молчать.
А помните — боль расстояний,
Тоски сжималось кольцо,
В бликах полярных сияний
Я видел ваше лицо.
Друзья в справедливом споре
Твердили: наводишь тень —
Это ж магнитное поле
Колеблется в высоте.
Явление очень сложное,
Не так-то легко рассказать.
А я смотрел, завороженный,
И видел лицо и глаза…
Ах, Счастье, погода ясная!
Я счастлив, представьте, вновь.
Какая ж она прекрасная,
Московская
Любовь!

Солдатский поэт написал стихи,
Хорошие и простые, —
О том, как рассветы на речке тихи
В весенние дни золотые,
Как провода над полями гудят,
А вдаль убегают ряды столбов —
К селу, где раскинулся новый сад,
А в саду том — любовь.
Один солдат прочитал газету
(Он был в стихах профан).
Он взял стихотворение это
И положил в карман.
Газете лихая досталась судьбина —
Газету протерло ремнем карабина,
Потом от горячего сильного тела
Газета потела, потела, потела.
Потом уж в сугробе, на склоне покатом,
Газета промокла вместе с солдатом.
Но встал на ночевку усталый отряд —
Просохла газета, просох и солдат.
И вспомнились парню родные места —
Река, луговая трава…
И он молчаливым друзьям прочитал
Хорошие эти слова:
Про осень в далеком краю лесном,
Про сад и ряды столбов.
И каждый вздохнул — у каждого дом,
У каждого где-то любовь.
Беседа сама собой полилась,
А за беседой — шутки.
И газета, конечно, вся разошлась
На нужные очень закрутки.
Газета сгорела. С рассветом отряд
Ушел за далекий увал.
Газета сгорела. Но в сердце солдат
Остались большие слова.

Здравствуйте! Я снова прибыл к вам,
Чтоб сказать вам теплые слова.
Я пришел, отделавшись от дел,
Вечерком на горы поглядеть,

С речкой глаз на глаз потолковать,
Разузнать, как чувствует трава,
И, оставив позади леса,
Поклониться этим небесам.

Здравствуйте! Уже в который раз
Я вот не могу уйти от вас.
Многие говаривали мне,
Что пустыня в этой стороне.

Место заключения. Тайга.
Север. Невозможные снега.
В тех словах, конечно, есть резон.
Вот я прибыл в местный гарнизон.

Ветер в сопках. Синева долин.
Белый замороженный залив.
Здесь учился жизни боевой:
Песни петь, чеканить строевой,

Надо — обходиться без воды,
Лес пилить и понимать следы,
Понимать значенье рубежа,
Сутками не спавши, связь держать,

Находить желанным дым костра
И прекрасным — отдых до утра.
И, шагая по глухим лесам,
Без наук я научился сам,

Чувствуя, что дело горячо,
Подставлять усталое плечо,
Резать гимнастерку на бинты
В неких положениях крутых

И смеяться через боль, когда
Нестерпимы больше холода.
И в ночах, далеких от Москвы,
Солнечных, дождливых, снеговых,

Я любовь, потерянную мной,
Вновь нашел нелегкою ценой.
Как же мне тебя благодарить
И какой подарок подарить,

Как же расплатиться мне с тобой,
Край мой, бесконечно голубой?
Я — не гость, считающий часы,
Я, москвич, представь себе — твой сын.

У романтиков одна дорога:
Обойдя все страны и моря,
Возвратясь, у своего порога
Отдавать навеки якоря.
И смотреть нездешними глазами,
Коротать с соседом вечера,
Слушать леса древние сказанья,
Подпевать бродяге у костра.

По глухой проселочной дороге
Он придет, минуя города,
Чтобы здесь, на стареньком пороге,
Доживать последние года.
Постоит он у забитой двери,
Никому ни слова не сказав:
Все равно рассказам не поверят,
Не поверят старческим слезам.

Много нас скиталось по чужбине,
Баламутя души на пути,
Много нас осталось там и ныне,
Не прийти им больше, не прийти,
Не смотреть нездешними глазами,
Не сидеть с соседом до утра
И не слушать древние сказанья,
И не петь с бродягой у костра.

Зимний вечер синий
Лес закутал в иней,
Под луною ели
Стали голубей.
Замели снежинки
Все пути-тропинки,
Замели метели
Память о тебе.

Я и сам не знаю,
Рядом с кем шагаю
По путям вечерним,
По глухим ночам.
Лес стоит, как в сказке,
И нехитрой ласки
Хочется, наверно,
И тебе сейчас.

А с тобою в паре
Ходит статный парень,
Отчего же часто
Ты вздыхаешь вновь?
В этот вечер синий
Слишком нежен иней,
Слишком больно гаснет
Старая любовь.

Ветер в соснах высоких качается,
Мелкий дождик стучит по спине.
Где-то в Арктике шторм начинается,
Мокнут спины холодных камней.