Юрий Чеботарев - Охота на прибыль фондового рынка

Фьючерсные спекулянты тоже не могли надуть и также легко обвалить цены на нефть просто потому, что они не в состоянии предъявить дополнительный физический спрос на реальном рынке нефти, смещающий баланс и спроса, и предложения. Именно и только посредством появления дополнительного физического спроса спекулянтов на накапливаемый товар, как это происходит, например, в случае с жильем, прогнозируемая цена материализуется в фактическую. В случае же нефти заметного роста коммерческих запасов (в танкерах, хранилищах) сегодня не наблюдается, а значит, продавцам на спот рынке нет дела до того, какие пари заключают между собой торговцы фьючерсами. Скорее наблюдается обратное влияние: потоковый рынок спроса и предложения корректирует прогнозы и фьючерсные цены.

Теория пика нефтедобычи исходит из предположения, что производство нефти в мире достигло той точки, когда более половины всех разведанных запасов уже использовано и мир прощается с дешевой нефтью и ее изобилием. В частности, предполагается, что Ближний Восток уже практически приблизился к максимальным объемам своего производства нефти. В связи с этим потребителям не остается ничего иного, кроме как свыкнуться со сложившейся ситуацией, по крайней мере, на достаточно продолжительный период.

Будь цена нефти продиктована ожиданиями спекулянтов, объявлений о намерении существенно расширить добычу нефти могло бы вполне хватить, чтобы вызвать панику, но этого не происходит. Скорее всего, это говорит о том, что даже если давление США на ОПЕК усилится, эта организация сегодня просто не располагает теми рычагами давления на рынок, которые она имела в период «затоваривания» нефтью в 80-х годах. Реальность в том, что экспортеры нефти работают с очень малым запасом мощностей или вообще без него, а краткосрочное увеличение добычи вряд серьезно изменит цену. Что касается новых крупных месторождений, то необходимы миллиарды долларов инвестиций до того, как первый баррель попадет на рынок. Именно трудно предсказуемая реакция цены на ввод новых крупных месторождений мешает притоку инвестиций в нефтяную отрасль.

Рычагов, с помощью которых кто-то из сегодняшних крупных мировых игроков мог бы сознательно, быстро, резко и с приемлемыми издержками скорректировать нефтяные цены вниз, не существует. Вероятность падения спроса со стороны крупнейших потребителей – США, Индии и Китая представляется не слишком большой. Объемы предложения нефти, судя по всему, останутся на том же уровне, а значит, цена нефти сильно не упадет. Но, это всего лишь предположение. Прогнозировать цены на финансовом рынке – дело бесперспективное. Поэтому будущая цена на нефть, подобно чужой душе, остается загадкой.

Когда большинство участников рынка верит, что цены на нефть останутся высокими недолго, они такими и будут. Когда начнет преобладать мнение, что цены вышли на новый устойчивый уровень и удержатся на нем долго, они упадут. Эта мысль достаточно точно описывает ситуацию на спекулятивном рынке энергоресурсов.

Высокий спрос на энергоносители вкупе с вооруженными конфликтами и нестабильностью в нефтедобывающих регионах превратили нефть в самый спекулятивный товар. Управляющие активами смело прогнозируют в ближайшей перспективе любые цены, указывая на растущие аппетиты Китая и Индии. Экономики двух самых густонаселенных стран мира показывают высокие темпы роста, но не в состоянии обеспечить спрос своими силами. При нынешних темпах потребления китайских запасов хватит только на 10 лет. А что будет, когда около 400 млн. богатеющих китайцев и столько же индийцев сядут на собственные машины?

На этом фоне в России, одном из главных бенефициаров сырьевого ралли, в 2007 г. среди чиновников большой популярностью стала пользоваться теория, согласно которой высокая цена нефти установилась если не навсегда, то очень надолго. И это вполне закономерно. Идея вечно дорогой нефти служит хорошим идеологическим прикрытием для затратных коррумпированных проектов.

Между тем в нефтяной эйфории недооцененным оказывается самый важный фактор мирового роста цен на сырьевые товары. Именно устойчивый экономический рост США – моторе мировой экономики и главном потребителе нефти и металлов, определяет высокий потолок возможностей сырьевых экспортеров. Но конъюнктура постоянно меняется. Американская экономика медленно и уверенно движется к рецессии [29].

Возможным следствием замедления американской экономики может стать падение спроса на сырье. Если на рынке сформируется устойчивая тенденция на понижение, остановить ее не смогут даже азиатские экономики, которые сами зависят от американских потребителей. Более того, если в условиях роста правящая элита США принимала правила «мира дорогой нефти», то грядущее охлаждение экономики будет формировать иной политический запрос.

Каким бы сказочным ни казался этот сценарий, в истории XX века уже было несколько резких разворотов рынка, жертвами которых становились сырьевые экономики. «Медный» кризис конца 1960-х или нефтяной кризис 1980-х ставили перед странами поставщиками сырья весьма сложные задачи. Способность государства быстро и рационально перестраивать налогово-бюджетную политику, систему регулирования добывающих отраслей, стимулировать развитие в других секторах экономики становилась определяющей в судьбе стран экспортеров сырья на долгие годы вперед.

Не секрет, что американская экономика за последние годы стала фабрикой денег для остального мира. Последние годы доллар потихоньку дешевел, а нефть, спрос на которую генерировали быстро развивающиеся азиатские экономики, росла в цене. Вполне можно предположить, что истоки аномально высоких цен на нефть следует искать в политике Федеральной резервной системы США, опустившей в начале века стоимость кредита ниже уровня инфляции. И хотя в 2005 г. Федеральный резерв стал поднимать кредитную ставку, нефть не перестала дорожать, а доллар не перестал падать. К этому времени связь между слабым долларом и дорогой нефтью стала уже самоподдерживающейся [30].

Цены на нефть растут по тем же причинам, что и во время прежних нефтяных шоков: спрос не поспевает за предложением. Аномальной ситуацию делают два фактора: ослабление доллара и так называемый «ресурсный суверенитет» стран-экспортеров. Проявляется это, например, в активном выдавливании из работы на крупнейших месторождениях транснациональных компаний вроде Shell и BP. Прессинг на эти компании усиливается по всему миру, от Венесуэлы до Сахалина. Одновременно с этим увеличивается и рост долларовых затрат на разработки нефтяных месторождений. Так, увеличение сметы проекта «Сахалин-2» всего на 83% послужило предлогом для правительства России «внедрить» в проект «Газпром», и это еще верх умеренности и аккуратности. Такая монополия как «Газпром» едва ли сумеет уложиться в новую смету. А вкладываться в инфраструктуру необходимо, поток нефти с существующих месторождений сокращается, и без быстрой разработки новых залежей мировая экономика просто задохнется без нефти. А это никому, в том числе и нефтяникам, не нужно.