Осаму Дадзай - Современная японская новелла 1945–1978

Да, он точно помнит, они сказали, что приехали по указанию Женского общества. Билеты, питание — за все пришлось платить им самим. Разгневанный Сюхэй набросился на молодого мужчину с белой повязкой на рукаве, очевидно, распорядителя, встречавшего эту группу. «Опять вы взялись за старое?!» — в сердцах кричал ему Сюхэй…

Сюхэй вспоминал эту встречу, поразившую его двадцать с лишним лет тому назад, а перед его мысленным взором вставало скуластое, несколько упрямое, но добродушное, честное лицо невестки О-Хацу.

Нужно было ходить на работу, заседать на собраниях, а кроме того — покупать продукты, ежедневно готовить себе еду, иногда заниматься уборкой, стиркой. Незаметно летели дни.

Утро шестого числа, во вторник, выдалось туманное, насквозь пропахшее смогом, но вскоре робко проглянуло солнце. Погода стояла довольно теплая.

Справившись с железнодорожным расписанием, Сюхэй узнал, что экспресс «Сакура» прибывает в одиннадцать тридцать на девятый путь. Настроение у него было почему-то подавленное. Однако не пойти он не мог. Сидя за большим столом в рабочей комнате, он непрерывно курил сигарету за сигаретой и по мере того, как шло время, странным образом нервничал, не в силах обрести хладнокровие.

Было уже без десяти десять, До Токийского вокзала можно спокойно добраться за час, если ехать электричкой линии Одакю до станции Синдзюку, а там пересесть на скоростной поезд, идущий без остановок… Выходить было рановато, но Сюхэй решил, что ему лучше, пожалуй, побыть на воздухе, и начал собираться. Он долго разыскивал свой берет, который вечно где-нибудь забывал, пока наконец не вспомнил, что засунул берет в карман плаща.

Заперев входную дверь, Сюхэй неожиданно для самого себя зашагал в направлении, прямо противоположном станции электрички. В этом пригородном районе появилось много новых жилых домов, по узкой дороге непрерывно неслись машины. Сюхэй свернул во двор храма, прошел тихой сосновой аллеей, миновал несколько доцветающих деревьев сакуры и снова очутился на суматошном шоссе, где непрерывно грохотали автомобили.

Подождав несколько минут на остановке у почты, Сюхэй сел в автобус, идущий к Южному входу Токийского вокзала.

Автобус был наполовину пуст, маршрут еще только начинался. Опустив плату в ящичек, висевший рядом с водителем, Сюхэй уселся на одиночном переднем сиденье, сразу у входной двери. Уже больше двух лет не случалось ему ездить этим автобусом — Сюхэй вообще не любил шумных улиц и сам не мог бы сказать, почему сейчас решил ехать автобусом. Он взглянул на ручные часы — было уже почти десять минут одиннадцатого.

Вскоре, миновав шлагбаум железнодорожной линии Тамагава, автобус выехал на проспект Сэтагая и очутился в потоке машин. То замедляя, то убыстряя ход вместе с этим потоком, он подъезжал к остановкам у тротуара, потом снова медленно полз вперед. Теперь в автобусе было уже полно пассажиров.

Через стекло водителя перед Сюхэем открывалась широкая панорама улицы. Появилось много новых пешеходных мостиков-переходов, высились многоэтажные жилые дома, — он давно не бывал здесь и теперь замечал, как сильно все изменилось. Особенно бросалось в глаза, как много стало машин, бегущих по мостовой, ширина которой осталась прежней.

У перекрестка Сангэндзяя образовалась настоящая пробка. Бесчисленные грузовые и легковые автомобили впритык один к другому выстроились двумя рядами на оживленной торговой улице и никак не могли сдвинуться с места. Видно было, как вдали, у перекрестка, над которым повис пешеходный мост, сплошным бурлящим потоком несутся крыши автомашин, мчащихся по проспекту Тамагава.

Не раз зажигался и снова гас зеленый глаз светофора, прежде чем автобус выехал наконец на проспект Тамагава. Трамвай здесь сняли, его сменило метро, проезжая часть улицы значительно расширилась. Вскоре посреди дороги замелькали опорные столбы скоростной надземной дороги.

Надземная дорога в этих местах была новостью для Сюхэя, он удивленно озирался по сторонам. Сперва двойным рядом тянулись могучие бетонные столбы, но по мере приближения к району Сибуя появились мощные железобетонные балки, словно нависавшие над узкой, запруженной машинами мостовой. По обеим сторонам проспекта тянулись высокие деловые здания и магазины, для пешеходов, среди которых попадались и дети, были устроены тротуары, и все же Сюхэю невольно думалось, что эти улицы приспособлены только для движения автомашин, а людям здесь места нет…

Чтобы добраться до перекрестка Догэндзака в районе Сибуя, понадобилось сорок минут. «Если и дальше так пойдет дело, как бы не опоздать…» — забеспокоился Сюхэй, но при виде давки и толчеи на площади перед станцией электрички не решился выйти и остался сидеть на месте.

Теперь автобус ехал по проспекту Аояма. Сюхэй засунул руки в карманы плаща, закрыл глаза и, откинувшись на спинку сиденья, погрузился в смутные размышления. Ему вспомнилась газетная статья, прочитанная несколько дней назад. Токио — самый загрязненный город в мире, писала газета, два миллиона автомобилей ежегодно выбрасывают здесь в воздух семьсот тысяч тонн углекислоты, а заводы отравляют атмосферу, вырабатывая семьсот пятьдесят тысяч тонн ядовитых газов… Когда Сюхэй открыл глаза, ему показалось, что он воочию видит эту картину.

Он почему-то устал и незаметно для себя задремал. Внезапно опомнившись, он увидел, что автобус застрял у перекрестка Хибия, в самой середине бесконечной вереницы машин. До прихода поезда осталось всего восемь минут.

Вскоре автобус одолел перекресток и снова покатился вперед, но Сюхэй нервничал. То и дело поглядывая на ручные часы, он сердился на себя за то, что сел в этот автобус, ползущий, как черепаха. В квартале Юракутё автобус, теперь уже наполовину пустой, круто свернул под путепроводом влево и бежал теперь, очевидно, в районе Маруноути, потому что кругом тянулись новые высокие ультрасовременные здания. Сюхэю вдруг показалось, что он едет куда-то в неправильном направлении…

— Скажите, ведь мы подъедем к Южному входу, да? — приподнявшись, громко, взволнованно спросил охваченный тревогой Сюхэй у сидевшего наискосок от него шофера, как бы требуя подтверждения.

Усатый толстый шофер молча кивнул.

Наконец автобус прибыл к конечному пункту у здания Марубиру и подрулил к веренице других машин. По другую сторону площади виднелось старинное красное кирпичное здание Токийского вокзала. Сюхэй растерялся. Оказалось, что он ошибся — он был уверен, что Южный вход находится с другой стороны вокзала, в новом здании, выходящем на площадь Яэсугути. Часы показывали ровно одиннадцать тридцать.

Он прибежал на девятый путь, но опоздал. Поспешно вернувшись назад, спросил у шофера, как пройти ко входу Яэсугути, выскочил из автобуса и вместе с толпой пешеходов, расталкивая их на ходу, заторопился перейти широкую улицу, благо загорелся зеленый свет. Вчера он позвонил на вокзал в справочное бюро и на всякий случай удостоверился, что стоянка автобусов для пассажиров, прибывающих коллективно, находится на углу улицы Гофукубаси.