Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.2

494

Таким образом, право — первоначально насилие над личностью. К этой же «правежной», а не правовой сфере семантически принадлежат слова mancipium — суверенная власть отца семьи, mancipatio — приобретение собственности (практически право сильной руки), emancipatio — освобождение от власти (дословно: из-под руки).

Эти примеры показывают, что исторический подход к римскому праву должен включать этимологию его терминов, которая сохраняет подлинную, не замутненную толкованиями римских юристов и историков первоначальную суть римского права как психологию и инструмент насилия над личностью.

Насилие — это основной закон римской жизни, пронизывающий их предания (похищение сабинянок, убийство Ромулом Рема) и их брачные обычаи (жених во время брачной церемонии приподнимал косу невесты копьем). Римский автор Фест, сообщая об этом обычае, напоминает, что копье, символизировавшее соединение оружия и власти, символизирует переход жены под полную власть мужа. Копье было также символом римской собственности при ее продаже, сопровождающейся формулой «продать под копьем». Копье определяло также размеры римского государства «без границ»: куда долетало копье, там и была временная его граница, которая легко передвигалась следующим броском копья. Да и формула римской власти senatus populusque Romanus (сенат и римский народ) также не включала территории, распространяясь на все места, заселенные римскими колонистами.

Латинский термин vir, употреблявшийся для обозначения мужчины, этимологически включает понятие военной силы. Отсюда virtus — этимологически не доблесть и не мужество, а воинственность. Та же основа в древнерусском «вира» (штраф за убийство мужчины).

Почетное обозначение римских граждан quirites (квириты) древними толкователями возводилось к сабинскому quids — копье.

Даже слово «защитник» (vindex: от vim dicere — утверждать силу) означало человека, не защищающего речью, а силой снимающего руку кредитора с плеча должника, силой доказывая его правоту.

Законы в обществах, которые можно назвать цивилизованными, заменили обычаи самосуда, включая и кровную месть. Децемвиры придали ряду кровавых обычаев римской старины силу законов: они отдали должника на расправу заимодавцу, разрешив раскромсать его на части, если он был должен нескольким кредиторам; застигнутый ночью на чужом поле вор мог быть убит хозяином поля. Самосуд господствовал и в семейном праве. Отец бесконтрольно распоряжался жизнью сына; пойманного нарушителя супружеской верности в V в. по закону можно было лишить жизни, а в I в., когда законодательство было уже смягчено, — подвергнуть бичеванию. Такая участь постигда историка Саллюстия, и это самоуправство не было наказано.

495

В правовом отношении римская община воспринималась как остров во враждебном мире. Это нашло выражение в слове hostis, соответствующее славянскому «гость», но для римлян hostis — это ц гость, и принимающий его хозяин, и чужестранец, чужак, а следовательно, враг. Соответственно hospitium — не столько гостеприимство в современном смысле слова, сколько обеспечение чужаку крыщц над головой и оказание ему правовой защиты. Один из законов XII таблиц предусматривает в качестве наказания высылку за пределы римского государства, которыми в те времена было правобережье Тибра; также и в последующие годы отлучение от общинного очага (лишение земли и воды) считалось для гражданина одной из суровейших мер наказания.

Источники.По организации Римской республики мы обладаем уникальным источником — обширным разделом шестой книги «Всеобщей истории» Полибия, специально посвященным римскому государственному устройству. Полибий ставил перед собой цель разобраться в причинах успеха Рима, завоевавшего средиземноморский мир в невероятно короткий срок. Он стремился не просто описать римские порядки, но проникнуть в их суть. Считая римское государственное устройство идеальной смешанной формой, сочетающей элементы демократии, аристократии и монархии, Полибий подробно останавливается на правах сената, магистратов и народа, и даже если он во многом субъективен в оценках, фактическая сторона всегда безупречна.

О функционировании римской государственной машины, помимо Полибия, мы знаем из многочисленных конкретных фактов, сообщаемых и многими другими авторами, не стремившимися к обобщениям. В соответствии со значительной ролью в жизни римского общества всаднического сословия информация о всадничестве в целом и об отдельных его представителях пронизывает труды практически всех авторов, излагавших историю республиканского Рима. К полибиевому теоретизированию о месте плебса в системе римского общества после завершения борьбы патрициев и плебеев добавляются сведения, извлекаемые из трудов более поздних авторов, любивших сопоставлять плебейскую массу времени падения Римской республики, беспокойную и продажную, с плебеями героической поры римских завоеваний.

Особый характер носит круг источников, касающихся римского права и судопроизводства республиканской эпохи. Хотя здесь также немало литературных свидетельств о появлении и действии тех или иных законов, центральное место занимают судебные речи Цицерона и юридические тексты, систематизированные значительно позднее, но отражающие правовую практику более раннего времени. Эти тексты дошли и в юридических сочинениях, разбирающих сложные случаи гражданского и преторского права (Д и тестах), и непосредственно в надписях. Кроме того, ссылки на действие различных законов постоянно приводятся в труде Сенеки Старшего, вобравшем многолетний опыт преподавания им ораторского искусства, — «Контроверсиях»: сохранившиеся от этого труда учебные упражнения, способствовавшие подготовке судебных ораторов, то включают изложение сути закона, то полностью передают его формулировку.

496

Глава 5. НА СТЫКЕ КУЛЬТУР (Ill-И ВВ. ДО Н. Э.)*

В ходе длившихся столетиями войн трофеями римского народа становилось имущество побежденных, рассматриваемое как «добыча римского народа», — их земли, скот, а если противников захватывали на поле боя с оружием, то и они сами. Добычей становились и вражеские боги, не сумевшие защитить свой народ. Случалось, еще до решающего сражения римляне переманивали вражеских богов с помощью магических действий и уговоров, чтобы после взятия города перенести в Рим их статуи и под тем или другим именем водворить в своих храмах. Добычей римлян становились также обычаи недругов и их трудовые навыки. Большая часть того оружия, которое принято было называть римским, заимствована у врагов.

Но усвоение духовных ценностей и изобретений другого народа предполагает наличие определенного культурного уровня. Еще в III в. римляне унесли в качестве трофеев из одного захваченного ими на юге Италии греческого города мраморную плиту с делениями (солнечные часы) и, установив ее у себя на форуме, стали называть «нашими часами». Однажды в городе оказался чужестранец, ученый человек, обративший внимание на то, что полдень на римских часах не совпадает со временем вхождения солнца в зенит. До таких тонкостей, как широта, римляне, умевшие побеждать, не дошли и были осмеяны как варвары.