Джон Гришэм - Время прощать

— Полагаете, это подходящая для ленча тема? — укоризненно спросил Гарри Рекс.

— Не знал, что у вас такой слабый желудок, большой мальчик, — парировал Вилли. — В любом случае, догадайтесь, какой штат лидировал в национальном соревновании по линчеванию?

— Боюсь высказать предположение, — ответил Джейк.

— Правильно. Мы — на первом месте. Почти шестьсот человек, и все, за исключением сорока, черные. Джорджия на втором месте, Техас — на третьем. Помню, как, читая эту книгу, я думал: «Шестьсот человек — это много. Сколько же пришлось на округ Форд?» Я прочел все подшивки «Таймс» за последние сто лет и нашел только три случая. Все линчеванные были черными, но среди них не было Сильвестра Риндса.

— И кто же вел статистику? — спросил Джейк.

— Какие-то изыскания велись, но их ценность вызывает сомнения.

— Если сообщается о шестистах случаях, — сказал Гарри Рекс, — можно не сомневаться, что на самом деле их было намного больше.

Вилли отпил пива.

— А теперь догадайтесь, сколько человек, принимавших участие в линчевании, были осуждены за убийство?

— Ни одного.

— Точно. Ни единого человека. Таков был закон здешних мест: черные были разрешенной добычей.

— Что-то мне тошновато, — вздохнул Джейк.

— Да, старина, вашему жюри тоже тошновато, — ответил Вилли, — и оно на вашей стороне.

В 13.30 присяжные снова собрались в совещательной комнате, но о процессе не было произнесено ни слова. Пристав повел их в зал. Экран уже убрали. Свидетелей больше не было.

Судья Этли посмотрел на Джейка:

— Мистер Брайгенс, ваше заключительное слово.

Джейк поднялся на подиум без блокнота, ему не нужны были записи.

— Это будет самое короткое заключительное слово в истории заседаний, проходивших в этом зале, — сказал он, — ибо что бы я ни сказал, это не прозвучит убедительнее, чем показания Энсила Хаббарда. Чем дольше я буду говорить, тем большее расстояние образуется между его рассказом и вашим обсуждением. Поэтому буду краток. Я хочу, чтобы вы помнили все, что он сказал, хотя трудно представить, чтобы человек, услышавший это однажды, мог когда-нибудь забыть. В судебных процессах часто случаются неожиданные повороты. В понедельник, когда мы начинали, никто из нас не мог и предположить, что объяснит тайную причину того, почему Сет Хаббард оставил свое состояние Летти Лэнг. Его отец линчевал ее деда в тысяча девятьсот тридцатом году и, убив, забрал его землю и раскидал по свету его семью. Энсил поведал нам эту историю лучше, чем смог бы это сделать я. Полгода многие из нас терялись в догадках, почему Сет сделал то, что сделал. Теперь мы это знаем. Теперь все ясно. Лично у меня поступок Сета, человека, с которым я никогда не встречался, вызывает восхищение. Несмотря на все его недостатки — у кого из нас их нет? — он был человеком ярким. Знаете ли вы кого-нибудь другого, кто смог бы и захотел проследить жизненный путь Эстер и Лоуис, а потом и Летти? Спустя пятьдесят лет он позвонил ей и предложил работу, сама она ему не звонила. Он все сделал сознательно, друзья. Он был ярким человеком. Я восхищаюсь мужеством Сета. Он знал, что умирает, однако отказался сделать то, чего от него ждали. Он избрал гораздо более болезненный для себя путь. Конечно, он понимал, что его репутация будет запятнана, что потомки проклянут его имя, но это ему было безразлично. Он сделал то, что считал правильным.

Джейк подошел к столу и, взяв завещание Сета, потряс им.

— Я восхищаюсь его чувством справедливости. Своим рукописным завещанием он хотел исправить зло, которое причинил Риндсам его отец много лет назад. Вам, дамы и господа присяжные, выпало помочь ему исправить эту несправедливость. Благодарю вас.

Джейк медленно возвратился на место, бросив взгляд в зал. С заднего ряда ему улыбался и кивал Люсьен Уилбэнкс.

«Три минуты и двадцать секунд», — мысленно отметил Гарри Рекс, глядя на часы.

Судья Этли вызвал Ланье.

Направляясь к подиуму, Уэйд хромал больше обычного. Он и его клиенты беспомощно наблюдали, как деньги снова уплывают из их рук. А ведь были уже почти в кармане. Еще в восемь часов утра они их мысленно тратили.

В этот критический момент Ланье мало что мог сказать. Вознесшись высоко, он был неожиданно сокрушен Историей. Тем не менее Уэйд как ветеран много раз бывал в суровых переделках и сейчас сдаваться не собирался.

— Одним из самых действенных орудий, имеющихся у адвоката в зале суда, является перекрестный допрос свидетелей противной стороны. Почти всегда у адвоката есть возможность допросить выставленных оппонентами свидетелей, но иногда, как в данном случае, такой возможности нет. И это огорчительно. Я чувствую, что у меня связаны руки. Я бы очень хотел встретиться с Энсилом здесь, в суде, и задать несколько вопросов. Например: «Скажите, Энсил, это правда, что в настоящий момент вы находитесь в полицейской тюрьме Джуно? Это правда, что вы арестованы за торговлю кокаином и сбежали из заключения? Это правда, что вас разыскивают власти минимум четырех штатов за такие преступления, как мошенничество, хищение имущества в крупных размерах и неуплату алиментов? Расскажите присяжным, Энсил, почему вы двадцать лет не подавали налоговых деклараций. И главный вопрос: правда ли, Энсил, что все это вы затеяли, чтобы получить миллион, если завещание Сета будет признано действительным?» Но я не могу это сделать, дамы и господа, поскольку его здесь нет. Единственное, что я могу, это предостеречь вас. Предостеречь от того, что все, вами здесь увиденное и услышанное от Энсила, может не соответствовать реальности. Давайте на минуту удалим Энсила из общей картины. Я предлагаю вернуться во вчерашний день. Помните, что вы думали прошлым вечером? Вы выслушали очень убедительные доказательства. Во-первых, свидетельства врачей с безупречной репутацией, экспертов, работающих со страдающими раковыми заболеваниями пациентами и понимающих, до какой степени болеутоляющие средства лишают больного способности ясно мыслить.

Ланье снова коротко изложил суть показаний докторов Суэйни и Нихоффа. Это было заключительное слово, и большое значение здесь имело искусство убеждения, но Ланье подгонял факты, так извращая их, что Джейк, не удержавшись, встал:

— Ваша честь, протестую. Я не верю, что доктор Нихофф имел в виду именно это.

— Поддерживаю, — резко отозвался судья Этли. — Мистер Ланье, прошу вас придерживаться фактов.

Ошарашенный, Ланье продолжал распространяться на тему о том, что сказали эти замечательные доктора. Они выступали только вчера, и не было необходимости повторять столь недавние показания. Теперь, когда игра шла не по его правилам, Уэйд Ланье, спотыкаясь, топтался на месте.

«Впервые после начала процесса, — подумал Джейк, — он выглядит растерянным».