Джон Гришэм - Завещание

Нейт слушал, не перебивая. Храбрость этой женщины и прежде удивляла его, теперь же он восхищался ею. Жара и размеренный ритм жизни создавали иллюзию безоблачного мира ипиков. Чужак и заподозрить не мог, что в их душах идет такая борьба.

— Родители Айеш, умершей девочки, христиане, причем они тверды в своей вере. Шальюн распустил слух, будто мог спасти малышку, если бы ее родители позвали его. А они, разумеется, хотели, чтобы ее лечила я. Бимы водились здесь всегда, и у местных знахарей есть снадобья против их укусов. Правда, я не видела, чтобы они хоть раз помогли. Но вчера, когда девочка умерла, уже после моего ухода шальюн созвал односельчан и устроил в центре деревни целое представление. Обвинил меня в смерти ребенка и заявил, что во всем виноват мой Бог.

Речь ее лилась быстрее обычного, словно она торопилась наговориться по-английски.

— Сегодня во время церемонии погребения шальюн вместе с несколькими горлопанами начал неподалеку исполнять свои ритуалы с танцами и песнопениями. Несчастные родители девочки были полностью сломлены горем и унижением. А я даже не смогла закончить службу. — Ее голос дрогнул, и она закусила губу.

Нейт погладил ее по руке:

— Ничего, ничего, все уже позади.

Перед индейцами Рейчел не могла позволить себе заплакать. В их глазах она всегда, при любых обстоятельствах должна быть сильной, исполненной веры и мужества. Но наедине с Нейтом можно, он поймет.

Рейчел вытерла глаза и взяла себя в руки.

— Простите, — извинилась она.

— Ничего, — повторил Нейт — ему так хотелось помочь ей.

Со стороны деревни донеслись крики — начались спортивные игры. Нейт подумал: как там Жеви? Нет, он ни за что не поддастся соблазну побороться с мальчишками.

— Вам нужно уезжать, — отрешенно произнесла Рейчел, нарушив тишину. Она полностью овладела собой, голос снова звучал как обычно.

— Что?

— Да, уезжать как можно скорее. Немедленно.

— Я очень хочу уехать, но к чему такая спешка? Через три часа стемнеет.

— У меня есть основания полагать, что оставаться для вас небезопасно. Мне кажется, в той деревне я заметила сегодня кое у кого симптомы малярии. Москиты разносят ее очень быстро.

Нейт начал чесаться и готов был тотчас прыгнуть в лодку, но потом вспомнил о своих таблетках.

— Я в безопасности, — сказал он. — Принимаю хлоро-что-то.

— Хлорокин?

— Да, точно.

— Когда вы начали?

— За два дня до отъезда из Штатов.

— А где сейчас ваши таблетки?

— Я оставил их на судне.

Рейчел укоризненно покачала головой.

— Их следует принимать до, во время и после путешествия, — наставительно произнесла она, словно угроза смерти уже нависла над Нейтом. — А Жеви? — спохватилась она. — Он тоже принимает таблетки?

— Жеви служил в армии. Думаю, с ним все будет в порядке.

— Я не собираюсь спорить с вами, Нейт. И я уже поговорила с вождем. Он даст вам трех сопровождающих на двух каноэ, а я пошлю с вами Лако, чтобы он переводил. Надо выбраться на реку Ксеко, тогда путь к Парагваю будет прямым.

— Сколько туда плыть?

— До Ксеко — часа четыре. До Парагвая — шесть. Вы ведь поплывете по течению.

— Похоже, вы все предусмотрели.

— Поверьте мне, Нейт. Я дважды болела малярией, никому такого не пожелаю. Второй раз я чуть не умерла.

Нейту никогда не приходило в голову, что она может умереть. С наследством Филана было достаточно забот и теперь, пока она прячется в джунглях. Но если она умрет, потребуются годы, чтобы уладить дело.

Его восхищала эта женщина. В ней было все, чего недоставало ему: сила, смелость, непоколебимая вера, умение радоваться простым вещам, убежденность в том, что она нашла свое место в жизни.

— Не умирайте, Рейчел, — сказал он.

— Смерти я не боюсь. Для истинного христианина смерть — награда. Но вы все же молитесь за меня, Нейт.

— Обещаю, что буду молиться.

— Вы хороший человек. У вас доброе сердце и ясный ум. Просто вам нужно немного помочь.

— Знаю. Я не слишком силен.

Бумаги в непромокаемом свернутом конверте лежали у него в кармане. Он достал их.

— Ну можем мы хотя бы теперь поговорить об этом?

— Хорошо, но только в порядке одолжения вам. Поскольку вы проделали такой долгий путь, полагаю, мне следует согласиться хотя бы на эту «юридическую» беседу.

— Благодарю вас. — Он передал ей первый листок, копию рукописного завещания Троя.

Прочитав его, Рейчел спросила:

— Это официальное завещание?

— Да.

— Но оно же такое примитивное.

— Рукописные завещания имеют полную юридическую силу. Таков закон.

Она перечитала завещание еще раз. Нейт заметил тень, которая легла вдоль линии деревьев. В последнее время он стал бояться темноты.

— Трой не позаботился о других своих отпрысках? — с удивлением спросила она.

— Вы бы тоже не стали о них заботиться. Но вообще-то его едва ли можно было назвать любящим отцом.

— Помню день, когда мама рассказала мне о нем. Мне было семнадцать лет. Кончалось лето. Отец только что умер от рака, и жизнь казалась очень печальной. Трой каким-то образом разыскал меня и не отставал от матери, прося разрешения приехать. Тогда-то она и открыла мне правду о моих биологических родителях, но мне это было абсолютно безразлично. Эти люди меня не интересовали. Я никогда их не видела, и у меня не было ни малейшего желания с ними встречаться. Позднее я узнала, что моя настоящая мать покончила с собой. Что вы об этом думаете, Нейт: оба моих родителя ушли из жизни добровольно. Может, и у меня в генах что-то такое есть?

— Нет. Вы гораздо сильнее, чем были они.

— Я хотела бы умереть.

— Не говорите так. Когда вы встретились с Троем?

— Прошел год. Они с моей приемной матерью стали «друзьями по телефону». Ему удалось убедить ее, что у него добрые намерения, и вот однажды он появился у нас в доме. Мы выпили чаю с пирожными, и он ушел. После этого прислал мне деньги на учебу в колледже и настаивал, чтобы я поступила на работу в одну из его компаний. Вообще стал относиться ко мне по-отечески, а мне он все больше не нравился. Когда умерла моя приемная мать, я сменила фамилию и поступила в медицинскую школу. Много лет я молилась за Троя так же, как молюсь за всех заблудших людей, которых знаю. Я думала, он обо мне забыл.

— Судя по всему, нет, — заметил Нейт. Черный москит сел ему на бедро, и он прихлопнул насекомое с силой, достаточной, чтобы перешибить бревно. На коже появился красный отпечаток ладони.

Он передал ей заготовленные тексты отказа от права на наследство и официального признания своих прав на него.

— Я ничего не подпишу. Мне не нужны деньги.

— Да вы просто возьмите их и поразмышляйте.

— Вы надо мной смеетесь?

— Нет. Просто не знаю, что делать дальше.