Лев Пучков - Дело чести

Спустя некоторое время тамада в соседнем дворе вновь заорал в микрофон очередную сентенцию насчет гордой необоримости ичкерского свободного люда. Мент чуть-чуть приотворил калитку, открывая нам обзор: женщины за столами держали в руках фужеры и вовсю чокались друг с другом, возбужденно смеясь и переговариваясь.

– А что, шариат не запрещает пить ихним бабам? – шепот – нул мне на ухо Джо. – Они вроде не должны…

– А темно – Аллах не видит, – компетентно сообщил я. – И вообще – приготовься. Идешь первым…

Тамада вдруг хрипло закашлялся на середине фразы – довыделывался, бедолага. Тут же повисшую на миг тишину вспороли автоматные очереди, ракеты зашипели, ансамбль, компенсируя заминку, лупанул что-то наподобие лезгинки.

– Пошел! – крикнул я Джо, а он и так уже пошел – змеей ввинтился под забор и погнал пластать саженками, сноровисто загребая руками, попой мотая справа налево. И я за ним – не так, правда, сноровисто, – этак только в разведке учат ползать, – но тоже с крейсерской скоростью, отстав лишь самую малость. Не успели отзвучать последние выстрелы, как мы миновали опасный участок двора и, поднявшись в полный рост, скачками ломанулись за дом.

– Уффф… – выдохнул Джо, когда мы оказались в дальнем углу двора. – Получилось?

– Вроде бы, – уклончиво ответил я, боясь спугнуть удачу. – Давай…

Джо сноровисто вскарабкался мне на плечи и осторожно выставил над забором загодя припасенный обломок зеркала, разбитого десять минут назад в нашем умывальнике.

Полюбовавшись несколько секунд перископическим видом, сообщил:

– Можно! – и, слегка оттолкнувшись, оседлал забор, протягивая мне руку. Спустя мгновение мы благополучно приземлились на противоположной стороне и метнулись за приземистый сортир, раскорячившийся, как и положено, в самом глухом уголке двора.

К чеченским сортирам у меня отношение особое. Они мне импонируют по всем параметрам – не как памятники ичкерского зодчества, а как надежное укрытие в разного рода сомнительных предприятиях. Тутошние товарищи все причиндалы в своих владениях обустраивают основательно и со вкусом – на века. Так уж получалось все время, что все свои немногочисленные проникновения во вражеские владения я непременно начинал с сортиров – в Ичкерии они, как правило, большие и приятные на вид.

Вот и сейчас широченная спина сортира надежно заслоняла нас от посторонних взглядов грядущих визитеров в этот отдаленный уголок.

– Классная сральня, – одобрил Джо, осторожно высовываясь на пол-лица. – Посмотреть?

– Давай, – разрешил я. – Только мигом! Джо стремительно посетил сортир и вернулся на исходную позицию.

– Придется складировать тут, – с видимым облегчением заявил он. – Дырень там маленькая – труп не пролезет.

– А тут крышка, – заметил я, слегка приподняв люк выгребной ямы, – на миг пахнуло острым зловонием. – Можно упаковать целый взвод.

– А если поймают? – дрогнувшим голосом прошептал Джо. Я несколько секунд размышлял. Опасения Джо вполне понятны. Мы, конечно, всегда готовы умереть на поле боя от вражьей пули – работа такая, что поделаешь. Но мы прекрасно знаем нравы тутошнего населения. Принцип «око за око» чеченцы воспринимают буквально. Это значит, что если мы бросим в выгребную яму трупы гвардейцев Салаутдина, то в случае поимки нас посадят в оную же яму живыми и будут с интересом наблюдать, как мы там медленно тонем в хорошо выдержанном дерьме. Брр… перспектива, согласитесь, не самая радужная. А в том, что трупы будут, я ни капельки не сомневался – нам нужны два автомата. Если тела просто оставить за сортиром, какой-нибудь незадачливый выпивоха, ненароком промазав в дверь, может набрести на них раньше времени. А это, сами понимаете, чревато весьма нежелательными последствиями.

– Значит, придется работать на совесть – чтобы не поймали, – мудро заключил я. – А жмуриков тут оставлять нельзя – сам понимаешь…

Ждать пришлось недолго. Вскоре какой-то тип летящей походкой вырулил из-за угла и, вломившись в сортир, с ходу принялся пугать нас утробными рыками, отдавая выгребной яме только что выпитое и съеденное.

– Не наш, – пробормотал Джо, наблюдавший за подходами к сортиру при помощи осколка зеркала. – В гражданке, без оружия… О! А вот это – наши, – и подался бьыо назад.

На секунду придержав его руку с осколком, я успел рассмотреть в зеркало трех парней в камуфляже, вооруженных автоматами.

– Перебор, однако! – огорченно прошептал Джо. – Придется шуметь?

– Никаких шумов! Начинаем через десять секунд после того, как один из них войдет в сортир. Щели в двери есть?

– Обижаешь, начальник! Какие щели – чеченский же сортир… А вдруг не войдет никто?

– А на хера тогда они сюда приперлись? Приготовься – твой справа…

Гвардейцы закурили, деликатно дожидаясь, когда страшно взрыкивающий субъект прекратит очистительные процедуры. Дождались. Субъект скрипнул дверью и, пробормотав что-то нечленораздельное, пошел прочь. Дверь скрипнула вторично – раздались невнятные ругательства, из которых я заключил, что нехороший дядька основательно загадил пол и теперь придется кому-то тут убирать. Десять секунд минуло – имели место характерные кряхтенья и вполне объяснимые звуки иного свойства.

– Вперед! – выдохнул я, выскакивая из-за сортира и двумя мягкими прыжками приближаясь к своей жертве.

Гвардеец попался на редкость опытный и с хорошо наработанными автоматизмами – едва заметив меня, он одним движением перебросил оружие из-за спины на грудь и, слегка присев, нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало. Ай, маладэць, бляд! Спасибо Салаутдину – меры безопасности в его хозяйстве блюдутся с надлежащим тщанием. Было бы иначе – лежать мне с распотрошенным пузом у сортира.

Отбив левой ладонью направленный на меня ствол, я коротко рубанул локтем в горло гвардейца и тут же машинально добавил кулаком в висок, хотя можно было обойтись и без этого – парень, натужно хрипя и закатывая глаза, ничком рухнул наземь. Фиксация пульса – чисто машинально – отсутствует.

Джо чуть-чуть замешкался: он в прыжке сбил своего клиента на землю, но убить сразу не сумел – выронил нож. Теперь он душил гвардейца в низком партере, обхватив замком за шею и выворачивая голову жертвы набок. Мужик попался зело кряжистый и жилистый: умирать вот так, с ходу, не желал. Он страшно извивался, бия ногами по земле, и пытался могучей рукой ухватить моего боевого братишку за прическу. Получалось из рук вон: как таковая, прическа на голове Джо отсутствовала – он перед пленом постригся наголо, опасаясь подцепить вшей.

Вытащив нож, я шагнул было к ратоборцам, чтобы положить конец слегка затянувшейся процедуре. В этот момент дверь сортира приоткрылась – третий, поддерживая штаны, высунул голову наружу и возмущенно прикрикнул по-чеченски: