Лев Пучков - Дело чести

– Слышь, Иван, – я тэбэ как брат прашу – щьтаны подны-ми! – вдруг тихо пробормотал Рашид, зардевшись, как девушка. – Нэхарашо – бэз щьтанов!

Я покосился вправо – действительно, штаны моего пленника окончательно упали на пол. Перед тем, кто заглянет в машину через выбитое окно, предстанет весьма живописное зрелище.

– Очевидное – невероятное, – пробормотал я, останавливая машину. – Или лучше так – в мире животных… Если хочешь – сам подними, братан. У меня руки заняты.

– Руки за спына, – пожаловался Рашид, подаваясь вперед и высовывая голову в окно. – Нэ магу дастат!

– Ну, значит, и сиди себе – с вентиляцией, – посоветовал я. – И помни – мы торопимся. Я даю тебе двадцать секунд на объяснялки, потом, независимо от результата, стартую. Если тебе не удастся убедить их в том, что стрелять по нас совсем не надо, тем хуже для тебя.

Справа к нам приблизились трое парней – остальные грамотно рассредоточились на обочине, не переставая целиться в «Мицубиси» из всех видов оружия.

– Что делать, хозяин? – поинтересовался один из досмотровой группы, заглянув в салон. – Зелимхан передал…

– Я заложник – ты что, не видишь? – злобно буркнул Рашид. – Что делать… Передай Юхи – пусть готовятся. Передай Имрану, чтобы выкатывал свои игрушки – готовность пять минут. Передай маленькому Рашиду – пусть лезет наверх и прихватит свою оптику. Если не получится у Юхи, тогда будет работать Имран. Все! А теперь отходите, и скажи им, пусть опустят стволы, – Рашид кивнул в сторону ощетинившейся оружием толпы.

Троица отошла на почтительное расстояние. Один из них потыкал пальцем вниз – кодла у обочины дисциплинированно опустила стволы.

– Можно ехать – они не будут стрелять, – пообещал Рашид. Я включил передачу и нажал на акселератор, спустя несколько секунд блокпост скрылся за поворотом. Интересно, что задумал этот бесштанный мужлан? Отдал кучу распоряжений, из которых я не понял ровным счетом ничего.

– Юхи – готовится, Имран – выкатывает игрушки, маленький Рашид лезет наверх со своей оптикой, – задумчиво перечислил я. – Что все это значит, родной мой?

– Ты понымай по-чеченски? – удивился Рашид.

– Обязательно, – подтвердил я. – А еще я хорошо стреляю. Если ты думаешь, что успеешь увернуться от моей пули, – на здоровье. Как только я почувствую, что пахнет какой-нибудь пакостью, я мгновенно пристрелю тебя. Доступно?

– Все будит нищтяк, братуха! – с каким-то нездоровым весельем воскликнул мой пленник – в этот момент я начал сворачивать на проселок, ведущий к грунтовке, змеившейся над обрывистым берегом Терека. Мне показалось, что этот маневр странным образом вдохновил Рашида.

– Ты чего обрадовался? – недоверчиво буркнул я. – Пятнадцать минут – и мы в гостях у казаков. Не думаю, что они буду тебе страшно рады.

– Все бутит нищтяк, – повторил Рашид и вдруг, побелев лицом, заорал:

– Стаят! Там мина!

От неожиданности я резко даванул на тормоз – машина клюнула носом и встала как вкопанная. Автомат с моих колен слетел на пол. Рашид, воспользовавшись заминкой, здоровенной змеей ввинтился в окно и выпал наружу.

– Ну и дурак же ты, Рашид! – сердито крикнул я, подхватывая оружие и открывая дверь. – Я тебе за такие штуки – жопу на барабан!

Выскочив на дорогу, я несколько секунд полюбовался, как мой стреноженный штанами пленник перемещается гигантскими прыжками к кустам, смешно вихляя волосатой задницей. Вот бы видеокамеру сюда! Шагнул было вслед за ним, чтобы догнать и примерно наказать негодяя. И замер, уловив периферийным зрением подозрительное шевеление в «зеленке» справа по ходу движения. Сознание еще не успело четко сформулировать ситуацию, а руки и ноги уже делали свое дело – не заметив как, я оказался за баранкой, с полоборота завел двигатель и рванул машину с места.

Из кустов, страшно шипя, стартовали две «Мухи» – чудом не задев корму джипа, пролетели метров пятьдесят и оглушительно шарахнули, напоровшись на чахлые кусты слева от дороги. Я придавил педаль акселератора до самого пола, пригнулся к баранке и смиренно попросил железяку:

– Выноси, родимая!

Сзади одновременно заработали минимум полтора десятка стволов – не скажу, чтобы пули вжикали над головой, но ощущение не из приятных. Спасли высокие заросли акаций, тянувшиеся вдоль дороги, – через несколько десятков метров джип выпал из сектора обстрела засадной группы и аки птица понесся по грунтовке, петлявшей над самым обрывом. Через пять минут бешеной гонки я понял, что нас никто не преследует и долгожданное избавление совсем рядом – рукой подать. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, заходясь в радостном предчувствии: еще немного, совсем чуть-чуть…

– И хер вы видели команду Сыча! – заорал я от избытка чувств. – Хер!

– Они клизму ставили, – совсем некстати забормотал сзади несколько очухавшийся Лось. – Клизму… Через жопу закачали по бутылке – водич-ч-чкой теплой разбавили. Мы не могли…

– Пошел ты! – – радостно крикнул я. – Все вы пошли!

Пьянь подзаборная! Я вас всех вытащил, дебилы! У-у-у-у, бляд!!! Я маладэць бляд!!!

Лось смолк – опять впал в алкогольную прострацию. Вот команда мне досталась – алкаши! Но ничего – зато командир не подкачал. Ай да я – как все лихо рассчитал. Сейчас мы едем по земле Рустема Гушмазукаева, у которого с Рашидом довольно серьезные трения. Даже если нас здесь кто-то остановит – ничего страшного. Да и не станем мы останавливаться – тут рядом, рукой подать, пологий съезд к Тереку. Один отчаянный рывок – и привет. Нам нужно только добраться до этого спуска, а там… Нет, проехать на машине через бурную реку не получится – джип придется бросать. Но перейти можно – там есть брод, я прекрасно изучил географические особенности данного региона. И, пожалуй, наиболее существенное добавление – с той стороны реки, на казачьей земле, наверняка сидит застава. У казаков считается признаком дурного тона оставлять без присмотра такие удобные места, где с враждебной стороны можно переправиться на их территорию. Могу отдать фрагмент своей задницы на отсечение, что в кустах у брода скучают десятка полтора оружных терцев. Так что – более никто за нами не сунется. Вот она, свобода! Вот он – желанный миг победы!

– Я тебя сделал, Зелимхан! – заорал я, приспустив окно со своей стороны и любуясь стремительным пенным потоком, бурлящим глубоко внизу, под обрывом. – Я вас всех сделал, индюки!

Тю-ю-ю-ю-ю… Ба-бах!!! – оглушительно рвануло метрах в пятидесяти справа по курсу. Я заложил крутой вираж, огибая здоровенную воронку, и чуть сбавил скорость. Вот так ни фуя себе'!' Вот гак… Так вот, значит, что за игрушки у загадочного Имрана! Нет, вы совсем оборзели, ребята, – лупите из миномета по чужой земле. Давненько, давненько мне не приходилось слышать этого чудесного свиста – с достопамятных времен РЧВ.