Дик Френсис - Напролом

– Вам это что-то говорит? – осведомился он. Я рассказал о газетах, которые были присланы торговцам и владельцам лошадей.

– А, ну так оно и есть. Кто-то добросовестно позаботился о том, чтобы погубить Аллардека. На волю случая ничего не оставили.

– Вы говорили о третьем письме. Решающем, – напомнил я.

Он заглянул в кейс и бережно достал третье письмо.

– Оно может вас удивить, – предупредил он. Третье письмо было не от коммерческой фирмы, а от благотворительной организации. Половину левой стороны страницы занимал список патронов. Организация оказывала помощь семьям умерших или больных государственных служащих. Вдовам, сиротам, старикам, инвалидам...

В письме говорилось, что Мейнард Аллардек в течение нескольких лет неустанно трудился, помогая выжить людям, не по своей вине оказавшимся в трудном положении. Он неустанно делился с ними своим состоянием, а кроме того, уделял обездоленным немало личного времени, непрестанно помогая нуждающимся семьям. Благотворительная организация сообщала, что почтет за честь, если человек, являющийся одним из самых надежных ее столпов, будет посвящен в рыцари. Этот человек был единогласно избран председателем их организации на следующий срок и вступает в эту должность с первого декабря сего года.

Письмо было подписано четырьмя членами организации: бывшим председателем, главным менеджером и двумя старшими патронами. Увидев четвертую подпись, я изумленно вскинул голову.

– Ну как? – спросил следивший за мной Олдержон.

– Странно...

– Любопытно, не правда ли?

Он забрал у меня письма и спрятал их в кейс. Я сидел, погруженный в сумбурные размышления, и мои предположения таяли, как воск. Я хотел знать, правда ли, что Мейнарду Аллардеку собирались предложить рыцарский титул, и если да, то кто об этом мог знать. А кто же об этом мог знать, как не те, кто его выдвинул?

На письме от благотворительной организации, датированном первым октября, стояла подпись лорда Вонли.

– А почему ваше значительное лицо разрешило показать мне эти письма?

– осведомился я.

– Хм... – Эрик Олдержон сложил пальцы вместе и некоторое время их разглядывал. – А вы как думаете?

– Возможно, – сказал я, – он надеется, что я раскопаю некоторое количество помойных ям и нарою там некоторое количество нужных ему ответов, так что ему не придется рыться в грязи самому.

Олдержон посмотрел мне в глаза.

– Да, нечто в этом духе, – признался он. – Например, он хочет наверняка знать, что Мейнард Аллардек – не просто жертва очередной травли. Он хочет воздать ему по заслугам. Возможно, внести его в следующий список, летний.

– Ему нужны доказательства? – спросил я.

– А вы можете их добыть?

– Думаю, что да.

– Интересно, – спросил он с суховатым юмором, – что вы собираетесь делать, когда оставите скачки?

– Брошусь в пропасть, наверное.

Я встал. Он тоже. Я искренне поблагодарил его за хлопоты. Он сказал, чтобы я непременно выиграл в следующий раз, когда его лошадь будет участвовать в скачках. Я обещал, что сделаю все возможное, еще раз оглядел уютную комнатку и отправился обратно в гостиницу. "Лорд Вонли..." – думал я. Первого октября он подписал рекомендацию Мейнарду. А где-то в конце октября начале ноября к телефону Бобби подключили "жучок".

"Жучок" поставил Джей Эрскин. Он две недели подслушивал, а потом принялся писать заметки в "Знамени".

Джей Эрскин раньше работал у лорда Вонли, в "Глашатае", криминальным репортером. Но если это лорд Вонли подговорил Джея Эрскина начать кампанию против Мейнарда Аллардека, при чем здесь Нестор Полгейт? Отчего он так ярится? Не хочет платить компенсацию? Не хочет признавать, что его газета могла ошибиться? Возможно...

Я ходил кругами, все время возвращаясь к центральному неожиданному вопросу: правда ли, что кампанию начал именно лорд Вонли, и если да, то почему?

Из своего номера я позвонил Розе Квинс и снова застал ее, когда она только что пришла домой.

– Билл? – переспросила она. – Благотворительная организация помощи семьям государственных служащих? Ну да, он состоит в куче таких организаций.

Говорит, это позволяет ему не терять связи с жизнью.

– Хм... – сказал я. – Скажите, это не он посоветовал вам написать статью о Мейнарде Аллардеке?

– Кто? Билл? Ну да, он посоветовал. Положил мне на стол вырезки из "Знамени" и сказал; что это вроде бы по моей части. Я, конечно, знаю его чуть не со школы, но все равно он босс. Если он хочет, чтобы статья была написана, она будет надписана. Мартин, наш великий белый вождь, всегда соглашается.

– А... а как вы узнали про это интервью в "Секретах бизнеса"? Вы что, смотрели его по телевизору?

– За кого вы меня принимаете? Нет, конечно. – Она помолчала. – Это Билл посоветовал обратиться в телекомпанию и попросить показать пленку.

– И вы так и сделали.

– Да, конечно. Послушайте, к чему вы клоните? Билл часто дает мне темы. В этом нет ничего необычного.

– Нет, – согласился я. – Всего хорошего, Роза.

– Спокойной вам ночи.

Я лег спать и спал долго и крепко, а рано утром встал, взял видеокамеру и поехал в Перфлит, через приморские равнины к северу от устья Темзы.

Вчерашний дождь закончился, небо было бледным и чистым, и над полосой ила, оставленной отливом, кружили чайки. Я обошел мест двадцать – почты, магазины, – пока не нашел человека, который когда-то работал в фирме "Перфлит Электронике".

– Это вам надо Джорджа Таркера, он ею владел. – сказал он мне.

Воспользовавшись указаниями местных жителей, я в конце концов остановил машину перед дряхлым деревянным лодочным сараем, над которым красовалась оптимистичная, но несколько странная вывеска, гласившая: "Джордж Таркер ремонтирует любые".

Выйдя из машины и войдя в изрытый колдобинами двор, я обнаружил, что вывеска была такой странной оттого, что у нее не хватало нижней половины.

Нижняя половина была отпилена и стояла у стены. На ней было написано "лодки и катера".

Сердце у меня упало. Я явно не туда попал. Толкнув покривившуюся дверь, я очутился в самой неопрятной мастерской, какую мне приходилось видеть. Все полки и вообще горизонтальные поверхности заставлены и завалены деталями лодочных моторов неопределенного возраста и назначения, а все стены увешаны старыми календарями, плакатами и инструкциями, причем все это не приколото кнопками, а приколочено гвоздями.

Среди всего этого беспорядка, не обращая на него внимания, сидел пожилой седобородый человек. Он развалился в шатком кресле, положив ноги на стол, читал газету и прихлебывал что-то из чашки.

– Мистер Таркер? – спросил я.

– Это я. – Он опустил газету и критически посмотрел на меня поверх носков своих ботинок. – Принесли что-то чинить? – Он взглянул на сумку с камерой, которую я держал в руках. – Что у вас там? Кусок мотора?