Сарина Шиннок - Фантомная боль

В доме, куда его пригласили на ужин, ситха больше всего заинтересовало оружие. Очевидно, кто-то из этой семьи обучался военному делу. Как оказалось, это была женщина. Возможно, только этот факт вызвал у Дарта Мола некоторое уважение, и потому он запомнил ее имя – Никса.

Не так давно начинающая воительница приобрела ездового риика. Никса показала ситху этого зверя, загоном которому служила скальная пещера, закрытая решеткой. Риику уже нанесли татуировки – по древней традиции, согласно которой так устанавливалась связь между животным и его хозяином. Но трехрогий монстр еще был необъезженным. К удивлению Никсы, Мол бестрепетно вошел в загон и схватил разъярившееся животное за два боковых рога. В мускулистых руках краснокожего забрака была такая сила, а ноги его так прочно упирались в землю, что риик не мог сдвинуть его с места. Удерживая голову чудовища практически неподвижно перед собой, Дарт Мол немигающим суровым взглядом смотрел ему в глаза, и в этом взгляде было больше напора, чем в его руках или даже во всех мышцах его тела. Постепенно риик перестал пытаться вырваться, рычать и яростно раздувать ноздри. И когда забрак отпустил его, животное смирно стояло перед ним. Риик безропотно позволил ситху оседлать себя. Дарт Мол проехал на нем пару кругов вокруг дома, после чего подогнал риика к Никсе и подал ей руку. Прежде, чем принять его жест, женщина накинула на плечи накидку цвета спекшейся крови и повесила на плечо свою кветарру. И когда она тоже взобралась на спину покоренного ситхом зверя, Мол изо всех сил ударил риика ногами в бока, и тот тяжелым галопом помчался в пустынную местность у предгорья.

Уехав достаточно далеко от дома, забрак в черном остановил риика. Пара слезла со спины животного и присела на камнях на берегу бурлящей реки, спускавшейся с гор.

- Когда ты подошла ко мне, ты испугалась говорить со мной? – спросил Дарт Мол.

- Нет, - поборов растерянность, ответила Никса. - Просто ты очень высокомерный, даже по меркам забраков.

Это был смелый ответ.

- Есть разница между высокомерием и умением держаться в соответствии со своим статусом, - пояснил ей Мол.

Конечно, он был невероятно гордым. Но он имел на это право. Ситхов всегда может быть только двое. И единственный учитель-ситх во всей галактике выбрал из тысяч одаренных представителей сотен разных рас в сотнях разных миров одного-единственного ученика – его. Может ли быть честь, сравнимая с этой?

- Это заметно, - задумчиво произнесла Никса. - Даже не могу объяснить. Как другой уровень, что ли.

Мол казался ей очень загадочной личностью. Он прекрасно говорил на забракском, даже более грамотно, чем многие иридонийцы. Но это был скорее литературный язык, чем разговорный – такие слова он употреблял, так строил предложения. Его движения имели какой-то оттенок властности и высокого статуса. И при этом он имел армейскую выправку. Но он был слишком молод, чтобы предполагать, что он мог быть военным офицером.

Забракам всегда был свойственен живой интерес к миру, к бескрайнему неизведанному космосу. Наверняка и в роду Никсы были путешественники, первооткрыватели или исследователи. Поэтому молодой забрак в черной одежде так привлекал ее. Мол для нее был как тот же темный космос, который изучать и покорять придется годы, годы и годы. Неизвестность манила ее блуждающим огнем.

- Кто же ты такой? – заинтересованно заглядывая в его глаза, спросила она. – Какой работой ты занимаешься?

Дарт Мол прикусил губы, раздумывая, что он мог ей на это сказать.

- Джен'ари, - тихо произнес он.

- Что это значит?

- Когда придет время – ты об этом узнаешь, - заверил Мол. И только ему было понятно это обещание.

- Ты можешь хоть что-то рассказать о себе? Что тебе нравится?

Что он мог ей рассказать? Какую часть правды? Какая-то банальная ложь была ниже его достоинства. Всю жизнь ситх наслаждался тем, что умел: своим телом, которым он владел в совершенстве, работой, которую он выполнял для Темной Стороны, и Силой, которую чувствовал в себе.

- Мне нравится все, что мне удается делать, - не спеша начал он отвечать на вопрос женщины, - а мне удается все, за что я берусь. Мне нравится знать это. Я живу одним днем. И если мне чего-то хочется, то я тут же добиваюсь этого, не откладывая до лучших времен. В то же время я ничего не совершаю необдуманно. Поэтому мы здесь.

- Ты самовлюбленный?

- А кто не самовлюбленный? Тот зря живет.

Какое-то время Никса просто смотрела в его глаза. Потом протянула ему кветарру. Дарт Мол вопросительно взглянул на нее снизу-вверх. Ответ был в ее глазах. Ситх взял кветарру из ее рук. Никса поднялась, стала ему за спину, ее руки направляли его руки, показывая, как зажимать струны и делать переборы. Мол на удивление быстро схватил принцип, и когда он смог сам уверенно играть, Никса взметнулась перед ним. С распущенными волосами, с красной накидкой в руке, она пустилась в неистовый танец. И красноватый песок вихрями вздымался под ее сапогами. Она была алым лучом, продолжением света двух лун, когда танцевала перед ситхом на пустынном берегу. Она плясала все более порывисто, все более страстно, не теряя контакта с его янтарными глазами, пытаясь разгадать его. И он почему-то чувствовал себя легко. Его переполняла энергия, и ее давала уже не Академия Ситхов вдали.

Но в воздухе между ними повисла тревога. Его работа, его жизнь… Никса осознавала, почему он принимает решения быстро – у него может не быть второго шанса. И у нее тоже. Она может больше не увидеть его никогда!

За ее легкими движениями и быстрыми глазами – дрожь. Она вся – нерв, натянутый звенящий нерв. Это страсть на порядок выше первобытного влечения.

Мол не был тем, кто часто отдавался страсти. Он вообще не пробовал разделить страсть с кем-то после Килинди. Вся его энергия уходила в тренировки и сражения, а свободное время он не посвящал поиску банальных воинских утех. Он, как хозяин своих страстей и прекрасно вышколенный воин, никогда не позволял себе расслабляться.

Но не эта неспособность расслабиться помешала ему в первый раз. Страх, паранойя заставляли чувствовать, будто черная фигура стояла тогда за его спиной. Не его учитель, которого, он, конечно, не хотел бы разочаровывать, а сама Темная Сторона. Она имеет тысячи обличий, тысячи воплощений, и никто никогда не знал, чего можно от Нее ожидать.

В итоге Дарт Мол испытал облегчение, когда убил юную наутоланку. Его чувства к ей были слишком противоречивыми. Сейчас же забрак не испытывал сомнений. Что ж, может, теперь, на исторической родине все сложится, как надо, и он сполна познает страсть? Если сейчас он испытывал в отношении кого-то влечение, нерв – он мог оказать честь этой особой женщине. Ему не составит труда заполучить ее. И забыть тоже. Да, именно так будет с Никсой. А почему должно быть иначе? Даже если все выйдет, он забудет ее.