Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том второй. Фауст

Ведьм севера смирять — одни безделки,
А здесь я, право, не в своей тарелке.
Насколько лучше Блоксбергская высь!
Там ты свой брат, куда ни повернись.
Свой Ильзенштейн там Ильза стережет,
На высоте своей нас Генрих ждет,
И Храпуны шлют Эленду-деревне
Лет тысячу свой отзвук эха древний.
Там прочно все, а тут того гляди,
Путь под тобой прогнется впереди.
Шел, кажется, сейчас по ровной глади,
Глядишь — гора образовалась сзади.
Пусть не гора, бугор, но, став стеной,
Преграда он меж сфинксами и мной.
Огни костров горят. Пройдусь вдоль ряда,
Приглянется компания, подсяду.
Еще, заигрывая и дразня,
Шалуньи вертятся вокруг меня.
Ну что ж, пожалуйста. Я по привычке
Не откажусь от свеженькой клубнички.

Живее, живо!
То приближаясь,
То удаляясь
Толпой болтливой!
Ах, как потешно,
Что в виде кары
Любезник старый
За нами, грешный,
Трусит поспешно!
О волокита!
О сердцеед!
Ногой разбитой
Влача копыто,
Хромает вслед.

Мужчины-дурни, род упрямый,
Посмешища со дня Адама!
Вы, и состарившись весьма,
Не прибавляете ума.
Проверено на деле всеми,
Что бабы — порченое племя.
Все сделано, все из прикрас,
Стан сужен, растопырен таз.
Доказывать, однако, надо ль,
Что сами пуститесь вы в пляс,
Едва засвищет эта падаль?

Он стал, обдумывает, ждет.
Приблизимся, а то уйдет.

Решительней! Без остановок!
Раздумывать в мои лета!
Быть только чертом без чертовок
Не стоило бы ни черта.

К молодцу приблизим лица.
Он к одной из нас, сестрицы,
Нежностью воспламенится.

При неполном освещенье
Все вы просто восхищенье.
Говорю не в осужденье.

Здравствуйте! Я той же масти
И в игре приму участье.

Ты — лишняя, да и урод,
И нам испортишь хоровод.

Я тетушка твоя Эмпуза
С ослиною ногой кургузой.
Хотя ты с конскою ногой,
Привет тебе, племянник мой.

От всех в чужом краю скрываясь,
На родственников натыкаюсь.
Что Гарц, что Греция, — меня
Везде преследует родня.

Я превращаться мастерица,
И я сегодня в честь твою,
Чтоб к родственнику подольститься,
С ослиной головой стою.

Хотя фамильное родство
Тут ценят более всего,
Я отрекаюсь самочинно
От тетки с головой ослиной.

Уродину ты эту брось!
Она — страшилище округи.
Все, что есть милого, в испуге
Бежит, рассеиваясь врозь.

Однако вы и сами, дивы,
Так подозрительно смазливы!
Что, ежели румянцем щек
Прикрыт какой-нибудь порок?

Смелее! Выбирай! Нас много.
Отважься, подойди, потрогай,
Лови счастливый миг, храбрец!
Не дорожись, к чему волынка?
Ты тоже, знаешь, не картинка,
А держишься грозой сердец.
Приблизься, и под платьем бальным
Без масок, в виде натуральном
Рассмотришь всех нас наконец.

К красивейшей подъеду храбро.

О ужас! Тощая, как швабра!

Быть может, эта? Ай-ай-ай!

Не стоишь лучшей, так и знай.

Мне маленькая взгляд бросает,
Но — ящерицей ускользает
Со скользкой, как змея, косой.
Приволокнусь-ка за большой.
Ах, надо было быть воздержней!
Я вместо девушки рукой
Хватаю булаву на стержне.
От этой палки путь прямой
До той упитанной особы.
Таких в гаремах чтут набобы.
Но только тронул пышку, — вмиг
И лопнула, как дождевик.

Взлетим в лазурь! Подымем бурю!
Над ним завьемся стаей фурий!
Зареем, как нетопыри!
Ну, ведьмин сын, доволен нами?
Что ты отделался от ламий
Так дешево, благодари!

Одуматься б, а я все прытче,
Умней не стал от этих штук.
Поездишь, смотришь, нет различий,
Что дальний север наш, что юг.
Обман повсюду одинакий,
Засилье призраков-кривляк,
Везде писатели ломаки,
Во всех краях народ дурак.
И тут, как у других, хлопочут
И в масках чувственность щекочут,
Но по спине прошел мороз,
Чуть руку к грациям поднес.
Ведь я не враг самообмана,
Не обрывался б он так рано.

Где я? Что это? Вот те на!
Шел по тропинке, вдруг — стена.
Откуда это возвышенье?
Вот так камней передвиженье!
Напрасно влез я на гряду.
Где сфинксов я своих найду?
Недурно, за ночь, наугад
Расставить цепь таких громад!
Тут ведьмы сами к месту сбора
Привозят Блоксбергские горы.

Сюда, на эту гору влезь.
Она с начала мира здесь.
Чти Пинда крайние отроги.
Они незыблемы с тех дней,
Когда, бежал по той дороге,
Сраженье проиграв, Помпей.
А эти призраки — труха.
Их сгонит пенье петуха,
И кажущийся округ горный
Исчезнет в виде сказки вздорной.

Хвала тебе, скалы чело!
Ты густо дубом обросло.
Тебя обходит месяц краем,
Мрак чащ твоих непроницаем.
Но вот другой какой-то свет
Мелькает за луною вслед.
Как кстати! Этой вспышкой малой
Гомункул мне дает сигналы.
Откуда ты взялся, пузырь?

Я облететь успел всю эту ширь.
Мне в полном смысле хочется родиться,
Разбив свою стеклянную темницу,
Но все, что я заметил до сих пор,
Меня не увлекает на простор.
Двух мудрецов подслушал я беседу,
Шел о природе философский спор.
Я все верчусь по свежему их следу,
Чтоб до конца дослушать разговор.
Наверно, все известно им, всесильным,
Они укажут, может быть, пути,
Как поступить мне в деле щепетильном
И полностью на свет произойти.

Нет, лучше верь себе лишь одному.
Где призраки, свой человек философ.
Он покоряет глубиной вопросов,
Он все громит, но после всех разносов
Заводит новых предрассудков тьму.
Кто не сбивался, не придет к уму,
И если ты не крохоборец жалкий,
Возникни сам, сложись своей смекалкой!