Иоганн Гете - Собрание сочинений в десяти томах. Том второй. Фауст

Вампир зубастый, рот заткни немедленно!

Я твой заткну, назвав тебя по имени.

Скажи, кто ты, и будет все разгадано.

Я перестать велю вам, но не гневаюсь,
А огорчаюсь вашей перебранкою.
Глухой разлад меж преданными слугами
В домохозяйстве самое опасное.
Тогда никто не слушает хозяина,
Все тонет во взаимных пререканиях,
Все ссорятся и ничего не делают.
Но суть не в том. Взаимными упреками,
Напоминаньями и обвиненьями
Вы вызвали такие вещи в памяти,
Такие образы, такие ужасы,
Что, хоть, по счастью, снова я на родине,
Самой мне захотелось в сумрак Оркуса.
Да полно, было ль это все действительно,
Иль только ночью мне во сне привиделось?
Взаправду ль я была той страшной женщиной,
Мечтой и мукой безрассудных воинов,
Из-за которой города разрушены?
Трепещут девушки, все это вспомнивши.
Скажи мне что-нибудь хоть ты, спокойная.

Кто счастьем пользовался годы долгие,
Тому былое сновиденьем кажется.
Богов дарами ты была осыпана
Без меры и числа. Всю жизнь ты видела
Одних самозабвенных обожателей,
Готовых на безумства и на подвиги.
Тобой пленился первым в годы ранние
Тезей, красою с Геркулесом споривший.

Он взял меня, как лань, десятилетнею,
За ним — Афидн, меня скрывавший в Аттике.

Кастор с Поллуксом от него спасли тебя.
Кто за тобой в те годы не ухаживал?

Но из героев больше всех мне нравился
Патрокл, Пелида повторенье верное.

Но ты отцом за Менелая выдана,
Он — семьянин и храбрый мореплаватель.

Муж царский сан за мною взял в приданое.
Мы Гермиону родили в супружестве.

Когда же Крит супруг твой завоевывал,
Красавец гость твою разлуку скрашивал.

Ты мне полувдовство тех дней напомнила
И зло, которое отсюда выросло.

Его поход принес мне, вольной критянке,
Плен и порабощенья годы долгие.

Но царь тебя назначил управляющей
И дом тебе доверил с укрепленьями.

Которому ты предпочла, однако же,
Дни радости в другой, троянской, крепости.

Не говори о радостях! Страданьями
Неисчислимыми они оплачены.

Передают, что ты жила в двух обликах,
И в Трое и в Египте одновременно.

И без того в минувшем все запутано,
Так с толку не сбивай меня нелепостью.

А правда, что из царства мертвых будто бы
К тебе Ахилл являлся на свидание,
Тебя давно любивший и пожизненно?

Как призрак с призраком с ним сочеталась я,
Как с духом дух, как с видимостью видимость.
Но я сама упасть готова в обморок.

Замолчи, клеветница,
Отродье зловещее!

Что хорошего
Может высказать
Эта пасть однозубая
И язык ядовитый?

Напускное сочувствие
Волка в шкуре овечьей
Страшней и опаснее
Пса трехголового.

Боязливо мы ждем:
Где, когда, каким образом
Сквозь личину участья
Коварство проявится?

Вместо слов утешительных,
Дарящих забвение,
Ты ей в жизни напомнила
Самое худшее.

Омрачив настоящее,
Ты порочишь грядущее,
Отнимая надежду
На судьбы улучшение.

Замолчи, клеветница,
Чтоб душа государыни,
Нас покинуть хотевшая,
Удержалась, помедлила
В этом лучшем из образов,
Когда-либо виданных.

Выглянь, солнышко ты наше, улыбнись нам, госпожа!
Как ни хороша ты в горе, в счастье много ты милей.
Мир перед тобой открылся, и расцвел твой чудный взор.
Пусть слыву я безобразной, знаю толк я в красоте.

Из беспамятства, шатаясь, я в сознанье прихожу.
Я усталостью разбита и забыться вновь не прочь.
Но царице подобает, как и прочим смертным всем,
Пред опасностью грозящей силы духа не терять.

Ты стоишь во всем величье и во всей своей красе.
Повелителен твой облик. Что же ты прикажешь мне?

Зря потраченное время с запозданьем наверстай,
Все для жертвоприношенья приготовь, как царь велел.

В сборе всё — треножник, чаши и отточенный топор,
И кадило, и кропило, только жертву назови.

Царь не указал предмета.

О, несчастье! О, беда!

Что тебя так огорчает?

Он тебя имел в виду.

Как? Меня?

И этих.

Горе!

Ты умрешь под топором.

Я предчувствовала это!

Этого не избежать.

Ах! А мы? Что с нами будет?

С честью госпожа умрет,
Вы же — смертию позорной: я под кровельным венцом
На стропиле вас повешу, словно пойманных дроздов.

Вы, словно статуи, застыли, призраки,
Дрожа за жизнь, вам не принадлежащую.
Так люди, тоже призраки не меньшие,
Расстаться не хотят со светом солнечным.
Но нет от рока никому спасения.
Все это знают, редко кто смиряется.
Но к делу! Вы пропали. Эй, подручные!

Сюда скорее, сил недобрых скопища!
Делами злыми вволю вы натешитесь.
Алтарь поставьте с золотыми крыльями,
С подставкою для топора серебряной.
Наполните кувшины, чтобы было чем
Смыть брызги черной крови на треножнике.
Ковер роскошный постелите под ноги
Коленопреклоненной жертвы царственной,
В который тело после обезглавленья
Мы с честью завернем для погребения.