Георгий Мдивани - Твой дядя Миша

Занавес

Декорация та же. Ночь. Бар ослепительно освещен; развешаны бумажные фонарики; всюду разноцветные гирлянды серпантина. Из музыкального ящика несется темпераментная кубинская танцевальная музыка.

В баре весело. Танцуют Альфа, Хосе, Виолета, Антонио, Аманда, Эдлай, толстуха и толстяк.

За стойкой бара Апполонио и Вентура попивают коктейль.

Тереза (принарядившаяся, разливает коктейль; она весело возбуждена) . Хватит! Хватит танцевать! Давайте выпьем! (Подбегает к музыкальному ящику, выключает его; музыка прекращается.) Идите к стойке!

Хосе. Мама, дорогая! (Хватает Терезу и, смеясь, поднимает ее.)

Гамильтон. Никто не скажет, сеньора Тереза, что Хосе — ваш сын… Скорее — брат!..

Тереза. Он впервые поднял меня на руки… Мой мальчик! (Целует сына.) Мой хороший!

Антонио (ревниво) . А я?

Тереза (смеется) . Тебе пока меня не поднять… цыпленок! (Целует Антонио.) Идите к стойке!

Все устремляются к стойке, поднимают бокалы.

Толстяк. Ваше здоровье, Тереза!

Толстуха. Счастья вам! Живите на этом свете как можно дольше, как можно лучше! Вы хороший человек.

Тереза… И дети у вас хорошие… Живите долго, Тереза! Хороших людей бог любит!

Гамильтон (поднимает бокал) . Я в бога не верю, сеньора Тереза… И не надо в него верить… Все, что я видел в жизни, убеждает в этом. Пусть верят те, кому это доставляет удовольствие. Я не против — пусть каждый верит тому, чему он верит! Я хочу выпить за…

Апполонио (перебивая, будто шутя) . Значит, вы соглашатель, сеньор Гамильтон?

Гамильтон. Соглашатель? Гм… (Горько усмехнувшись.) Эдлай Гамильтон — соглашатель! (Подмигивает Аманде.) Слышишь, крошка? (Берет ее за подбородок.) Эдлай Гамильтон — соглашатель! (К Апполонио.) А может быть, не только соглашатель, но и похуже? (Разводит руками.) Да… сеньор Апполонио, жизнь — сложная штука… И тем, кто уже начинает понимать, что такое жизнь, бывает или очень плохо, или очень хорошо…

Вентура. Вам, надеюсь, очень хорошо, сеньор Гамильтон?

Гамильтон. Значит, по-вашему, я уже понимаю, что такое жизнь?

Вентура. Одинокий человек, который живет в чужой стране, должен понимать, что такое жизнь… Ему, наверно, или очень хорошо, или очень нехорошо…

Гамильтон (шутливо) . Во-первых, сегодня я не одинок! (Обнимает за плечи Аманду и заглядывает ей в глаза.) А во-вторых… (Смотрит на Вентуру в упор.) Знаете, сеньор, старые львы, чтобы умереть, уходят в глубь джунглей…

Вентура. Вы думаете, Куба — джунгли?

Гамильтон (обиженно) . Сеньор, я не знаю вашего имени, но прощаю вашу грубость ради дня рождения Терезы… И ради того, что у меня сегодня хорошее настроение!

Тереза (испуганно, неловко смеясь) . Зачем ссориться? За ваше здоровье, сеньор Гамильтон!

Гамильтон. За ваше здоровье, сеньора Тереза!

Аманда. Эдлай, дорогой! (Обнимает его.) Не сердитесь на него… Хотите, я дам ему по морде?

Гамильтон. Что ты, Аманда!

Аманда. Нет! Я поставлю ему фонарь под глазом!

Вентура (Гамильтону) . Извините меня, сеньор Гамильтон! Я не хотел вас обидеть, честное слово… Прошу прощения…

Гамильтон (махнув рукой в сторону Вентуры) . Не стоит извиняться, сеньор! (Терезе, продолжая гост.) Я хочу выпить за вашу радость, Тереза! За все то, что для вас сделали хорошие люди… революция!.. Я люблю вашу Кубу, люблю ее, как мои Штаты!.. Как люблю Испанию!.. Люблю, как своего первенца… хотя у меня нет ни жены, ни сына… И вот я до сих пор искал… долго искал… мучился… не знал, как передать мою любовь к Кубе… На холсте, конечно… И только сегодня вечером нашел, как это сделать… Вернее, понял, что нужно делать… Я нарисую вашу радость, Тереза, в день вашего рождения!.. После этого я могу спокойно уехать с вашего острова…

Аманда. Куда, Эдлай?

Гамильтон. Туда, где возможна вторая Куба, Аманда! А таких мест в наше время много на земле.

Аманда. А я?

Гамильтон. Если захочешь — поедешь со мной… А ты не побоишься? Ведь там стреляют… убивают…

Аманда. Где — там?

Гамильтон. Там… где-нибудь… (Обнимает ее за плечи.) Боишься?

Аманда. Что ты? С тобой куда угодно — хоть в ад! Разве с тобой можно чего-нибудь бояться?

Вентура. Вы что больше рисуете, сеньор, пейзажи или портреты?

Гамильтон (не задумываясь) . Совесть, сеньор!

Вентура. Непонятно…

Гамильтон (пожимает плечами) . К сожалению, ничем помочь не могу…

Открывается дверь. Появляются Родригес Мендес. Эдуарте Грас и о. Марсело Альварес, Манола Мендес.

Впереди — Родригес и Манола, они вносят большой плетеный поднос с горой бананов, ананасов, апельсинов и других плодов кубинской земли.

Тереза (радостно) . Родригес! Эдуарте! Дорогие мои! (Бросается к пришедшим, обнимает всех по очереди, целует.)

Родригес (улыбаясь) . Тереза, почему ты так крепко целуешь Эдуарте, а я и не почувствовал твоего поцелуя?

Марсело. Вдова предпочитает вдовца, Родригес!

Тереза заразительно хохочет и снова обнимает Эдуарте.

Родригес. Прими этот маленький подарок, Тереза… Это от всех нас… Мы тебя очень любим и хотим по меньшей мере еще сто раз поздравить тебя с днем рождения…

Эдуарте. Добрый вечер, друзья!

Апполонио (крестьянам) . Давайте к стойке! Выпьем за Терезу!

Родригес. За нашу Терезу — с удовольствием!

Хосе (наливая коктейль) . Тебе чистого, как всегда, дядя Родригес?

Родригес. Сегодня угощает твоя мама… как она прикажет…

Апполонио (к Хосе) . Наливай всем чистого бакарди!

Родригес. Хорошо иметь богатого брата!

Эдуарте. Лучше богатого мужа…

Родригес. А еще лучше — и мужа и брата. (К Хосе, который наливает бакарди.) Маноле чистого не надо… Ему что-нибудь сладенького…

Манола (возражает) . Сегодня я хочу выпить!

Родригес. Ты будешь пить сладкое!

Апполонио (Вентуре) . Познакомьтесь, сеньор Вентура, это друзья моей сестры…

Вентура (здоровается с крестьянами за руки. К Эдуарте) . Много вас здесь, в Сапате, героев повстанческой армии?

Эдуарте. Человек сто будет…

Марсело. Какое там сто!.. Человек двадцать…

Родригес. Сейчас все мальчики отпускают бороды, и потому Эдуарте кажется, что их сотня…