Руал Амундсен - Южный полюс

Из остального снаряжения для нашей первой рекогносцировки упомяну лишь страховочные веревки. Они тоже давно лежали наготове. Длиной они были около 30 метров, скручены из тонкой шелковистой пряжи, хорошо переносящей мороз.

Быстро пообедав, четверо из нас отправились в путь. У всех было торжественное настроение, ведь от этой первой вылазки многое зависело. Стояла отличная погода. Тихо, солнечно. На чудесном светло-голубом небе – единичные тонкие перистые облака. Воздух пропитан теплом, которое чувствовалось даже в этом огромном царстве льда. На припае [ 38], насколько хватал глаз, лежали тюлени – горы жирного мяса, хватит пищи и нам, и собакам на многие годы.

Скольжение было идеальное. Лыжи совсем легко катились по рыхлому свежему снегу. Но мы после долгого, пятимесячного плавания были не очень-то в форме и не могли похвастаться скоростью. Через полчаса мы дошли до первой важной точки – стыка между морским льдом и барьером. Сколько мы думали об этом стыке, стараясь представить себе его. Будет ли это высокая отвесная стена, на которую нам с великим трудом придется втаскивать свой груз при помощи талей? Или опасная широкая расщелина, которую надо далеко обходить? Скорее всего, что-нибудь в этом роде. Должно же это огромное грозное чудовище как-то сопротивляться нам.

Таинственный барьер! Во всех описаниях, со времен блаженной памяти Росса и до наших дней, об этом примечательном природном образовании говорится с робостью и почтением. Так и кажется, что между строк можно прочесть одно и то же: «Тс, тише, тише! – таинственный барьер!»

Раз, два, три, небольшой прыжок – и мы на барьере.

Мы посмотрели друг на друга и улыбнулись. Наверно, все четверо подумали об одном и том же. Чудовище уже не казалось нам таким таинственным, страхи поумерились, непостижимое стало вполне постижимым.

Мы вступили в это царство, как говорится, без боя. Высота барьера здесь составляла около шести метров, и стык между ним и припаем был совсем заметен снегом, так что их соединял небольшой пологий склон. Какое уж тут сопротивление.

До сих пор мы продвигались без веревок. Мы знали, что на морском льду нам не грозит никакой скрытый подвох. Другое дело – на барьере. И так как все считали, что лучше связаться веревкой до того, как провалишься в трещину, чем потом, дальше первые двое шли в связке.

Мы двигались на восток по небольшой долинке между Маунт-Нельсон с одной стороны и Маунт-Ренникен – с другой. Пусть только уважаемый читатель при виде столь громких названий не подумает; что мы шли между какими-то могучими хребтами. Маунт-Нельсон и Маунт-Ренникен – просто-напросто два старых тороса, образовавшихся в те давние времена, когда вся эта махина льда беспрепятственно ползла вперед с неодолимой мощью, пока наконец здесь не столкнулась с превосходящими силами, которые раскололи и разбили ее и не пустили дальше. Наверно, чудовищная была схватка, настоящее светопреставление. Теперь все это было в прошлом. Мир, на всем покоилась печать бесконечного мира. «Нельсон» и «Ренникен» были всего лишь старые ветераны-пенсионеры. Но в ряду торосов они казались великанами, их гребни достигали в высоту добрых 30 метров. Часть ложбины, прилегающая к Нельсону, совсем ровная, все складки сглажены, а вот на Ренникене остался глубокий шрам – то ли расщелина, то ли провал. Мы осторожно приблизились к нему. Поди, угадай, какая тут глубина и нет ли скрытого хода под ложбиной, соединяющего Ренникена с Нельсоном. Но наши опасения не оправдались. Ближайшее исследование показало, что дно расщелины выстлано плотным снегом. Площадка между торосами была совсем ровная и прекрасно подходила для собак.

Вместе с капитаном Нильсеном я разработал своего рода программу наших действий, и в ней предусматривалось, как можно скорее доставить собак на барьер и поместить их там под присмотром двух человек. Найденная нами площадка вполне годилась для этого. Старые торосы достаточно красноречиво рассказывали о том, как сложился рельеф этого участка. Здесь можно было не опасаться никаких козней природы. И еще одно преимущество: отсюда было видно корабль, можно поддерживать постоянную связь с теми, кто остается на борту.

Дальше на юг ложбина постепенно повышалась. Отметив вехой место для нашей первой палатки, мы продолжали разведку. Ровный подъем по дну ложбины вывел нас на гребень высотой 30 метров. Отсюда открывался прекрасный вид на всю окружающую местность и долину, по которой мы шли. К северу барьер тянулся ровно, без складок и видимых препятствий, и оканчивался на западе крутым мысом Мэнхью, который окаймлял с востока внутреннюю часть Китовой бухты, образуя уютный уголок, – его-то мы и облюбовали для «Фрама». Вон она, внутренняя часть бухты, а кругом лед, лед и лед, куда ни глянь – Ледяной барьер, сплошь белые и голубые поля. Все здесь сулило красочные картины в будущем. Многообещающее место.

Гребень, на котором мы стояли, был неширок, метров 200, я бы сказал. Во многих местах ветер смел с него снег, и поблескивал голубой лед. Мы пересекли его и направились к Фермопильскому ущелью. Оно отлого спускается с гребня на юг и почти сразу переходит в широкую площадку, окруженную со всех сторон возвышенностями. Голый гребень, через который мы перевалили на пути к этой котловине, избороздили трещины. Они были узкие и почти совсем занесенные снегом и не представляли для нас опасности. Котловина выглядела очень уютной, а главное, безопасной. Ложе совершенно плоское, если не считать нескольких куполовидных бугров, и свободное от трещин.

Мы пересекли его и поднялись на отлогую гряду в южной части котловины. Гребень, насколько хватал глаз, был ровный и гладкий, но это еще ничего не значило, и мы прошли немного на восток, однако не встретили участка, который безоговорочно годился бы нам. Да, из всех мест, осмотренных нами, самое защищенное – котловина.

С гряды на юге была видна юго-восточная и внутренняя части Китовой бухты. В отличие от той части припая, где мы ошвартовались, внутри бухты был, по-видимому, довольно торосистый лед. Но более подробное исследование этого участка мы отложили на будущее. Котловина нам всем понравилась, и мы единодушно выбрали ее для своей базы. Итак – кругом и обратно. Спуск на дно котловины по собственному следу не занял много времени.

Основательно изучив местность и обсудив все возможности, мы решили, что дом надо ставить на этой небольшой возвышенности, поднимающейся к востоку. Похоже, что более тихого места нам не найти. И мы не ошиблись. Быстро выяснилось, что мы выбрали лучшее из всего, что нам мог предложить барьер. Воткнув лыжную палку на месте будущего дома, мы отправились к своим.

Приятная новость, что мы уже нашли хорошее место для дома, естественно, всех обрадовала. В глубине души все страшились долгой утомительной транспортировки грузов на ледяной барьер.