Почему я ненавижу фанфики (СИ)

А у меня от температуры потихоньку мозг норовил вытечь через ухо. Да и волнительно как-то было, если честно. В свою крепость я впускал только избранных.

— Как там синяк?

Я приподнял футболку, демонстрируя свой фонарь.

— Ничего нового. Как ты и говорил, синюшное пятно.

— Тебе нехорошо? Можешь лечь, если устал.

— Я уже два дня пластом лежу, надоело. Главное, чтобы ты не заразился.

— А пусть и так. Время твоего отсутствия я тоже пролежу на больничном.

— Так вот какой был план?

Данька рассмеялся.

— Я… рад. Не люблю ходить в гости, но побывать у тебя всё равно, что узнать немного получше. И да, я снова убедился, что ты страшный зануда. Но логово дрочера — это зачет.

— Кстати о зачетах, ты курсач-то начал?

Новиков виновато поджал нижнюю губу и состроил моську.

— Нет. Но ты же мне поможешь?

— Куда я денусь, скажи на милость?

— И да, ты мне девственность задолжал.

Я вздрогнул. Голова варила плохо, а потому воспринял эту фразу в самом прямом смысле из всех существующих прямых смыслов.

Но, благо, от ответа меня спасло явление её величества. Мама тихо стукнула дважды, приоткрыла дверь и уставилась на Даньку, рассевшегося в расслабленной позе на моей постели — думаю, с точки зрения женщины он был роскошен, прямо-таки принц на белых простынях, короны не хватает…

Мысль о короне заставила меня покраснеть и я закашлялся, прикрыв лицо ладонью.

— Добрый вечер, Анна Михайловна, — поздоровался Данька, врубив на полную катушку машину неотразимости и генерируя феромоны с такой скоростью, что воздух вокруг чуть не превратился в желе.

— Добрый, — отозвалась мама, продолжая разглядывать его в свой подозритель. Но я-то видел, я чувствовал, Данька уже покинул зону риска и верными шагами двигался к победе. — Это ты Даниил, который самый классный чел в мире?

Я снова покраснел, расслышав Данькин смешок — чует моё сердце, эта фраза долго будет темой для шуток. Меня угораздило её произнести где-то год назад, когда мы начали сближаться. Я часто делился с семьей впечатлениями, о чем потихоньку начинал жалеть этим вечером знакомств.

— О, я просто скромно надеюсь на это, — Данька встал и подошел поближе. — Это вы самая классная и молодая мама в мире?

Всё. Это был второй зачет за вечер — мама поплыла по дверному косяку, готовая на всё, даже приготовить ужин и помыть за нами посуду. Пока я тихо офигевал от способности моего друга очаровывать всех за считанные мгновения, они перекинулись стандартной информацией — чем занимаешься, где планируешь работать и тэ-дэ.

— Приходи почаще, Данечка, — уходя, сказала она, от чего я просто выпал в пространственный коагулят.

Ни одна девушка не получала таких предложений, даже Дашка, хотя та в первую встречу расстаралась на полную катушку.

— Серьезно, «самый классный чел в мире»? — на грани истерики прошептал Данька, прикрывая за мамой дверь.

— Я был молод и глуп, — беззлобно огрызнулся я. — И я ещё не знал, каков ты на самом деле.

Короче говоря, знакомство с родителями прошло как по маслу. Правда, меня страшно беспокоил вопрос, как они отнесутся к тому, что мы с Данькой как бы… вместе?

Но говорить им об этом было рановато, так что вопрос на время отпал сам собой.

Неделя тянулась ужасно медленно. Я страдал от скуки, так как делать ничего не хотелось. За компом долго не сиделось, не паялось, не читалось, а в мозгах творилась вакханалия.

И ещё я скучал по Даньке.

Это действительно оказался полезный опыт — я сам удивился, насколько привык к его присутствию рядом. И то, как сильно мне его не хватает, дало почему-то по самолюбию.

— Добрый вечер, — завел свою волынку Ньютон, когда утром, оставшись один, я приперся на кухню, чтобы набадяжить себе что-нибудь горячее. Зеркальная поверхность шкафа-пенала изобразила сонное опухшее нечто с эпическим черным кустом на голове. С одного плеча футболка свалилась и я, шмыгнув носом, подтянул её на место.

— Ньютон, вот ты мне объясни, как быть? Я не хочу отвлекать его, но… ну напишу я, это ведь всё не то. Ты согласен?

— Добрый вечер.

— Я никогда не считал себя прилипчивым человеком, зависимым от чьего-то общества, понимаешь? Веду себя, словно влюбленная девчонка…

Достав банку с орешками, я скормил один Ньютону.

— Добрый вечер!

— Это ненормально. Моя зависимость от него — ненормально это, — подтащив стул поближе к клетке с попугаем, я подпер голову рукой и стал наблюдать за тем, как он счищает скорлупу с арахиса.

Вздыбив серебристо-серые перья, Ньютон тихо пискнул от удовольствия.

— Хорошо тебе, — продолжал я изливать душу своему кухонному немногословному психотерапевту. — Или попугаи тоже по кому-нибудь скучают?

Я сунул палец между прутьев. Ньютон потрогал его сухим шершавым языком, слегка придавил клювом и отпустил.

— Добрый вечер.

До середины дня я бродил неприкаянной душой, но к двум часам сел-таки за паяльник. Недоделанная плата укоряюще смотрела на меня из коробки своими вытравленными контактами, и я решил, что не имею права и дальше оставлять её в неполноценном виде.

Но как только мобильник завыл мелодию, которую я выставил на Даньку, печаль как ветром сдуло, а внутри заёкало от радости.

Что-то подсказывает мне, что сеанс у Ньютона не помог.

И что я идиот.

— Нэ? — сняв с жала припой, я сунул паяльник в держатель от греха подальше.

— Привет, Блэкджек, — судя по фоновому шуму, Новиков стоял на улице. — Как самочувствие?

— Да нормально, что со мной будет?

— Эй, ты мне зубы не заговаривай, человек-беда. Что делаешь с кучей свободного времени?

— Я паяю.

— Что, весь день? Решил создать микропроцессорное оружие?

— Нет, последние два часа. Ты же знаешь, я сумрачный гений и целый день мне не потребуется. Ты как там? Уроды не донимают?

— Мелькали на горизонте, но так и не решились подойти. Не волнуйся, я перед выходом из универа сохранился.

— Будь поосторожнее, ага?

— Осторожность — моё второе имя.

Мы оба замолчали, задумавшись о чем-то своём. И как только я собрал в сгусток бедовой суперсилы всю свою решимость, чтобы высказать, что думаю о последних днях, Данька сказал:

— Я соскучился.

Мысль, мгновением назад бывшая четкой и ясной, превратилась в нечленораздельный набор звуков, но решимость осталась, так что я уже не смог остановиться:

— Мнелыанп… э-э-э… ан…

— Ты точно в порядке?

— Кхм, в полном, — шлепнув себя ладонью по лбу, я обреченно вздохнул. — Тоже.

— Если честно, всё это напоминает мне влюбленность.

— Ну… может, это она и… есть? — я сказал это настолько осторожно, что даже рефлекторно оглянулся, проверяя, не стоит ли кто за спиной.

— О, мы почти откровенны друг с другом, — веселый голос лишь накинул баллов моему неловко-радостному состоянию.