Уличная магия 3: Турнир (СИ)

– Странно слышать это от человека, который не так давно спасал незнакомых людей из чужих темниц.

– Я делал это не ради них, – когда я облокачиваюсь на руки, Учиха, наоборот, переносит вес вперед и подгребает к себе сырой песок. Копошения его пальцев оживляют воспоминания о познавательных передачах про крабов-отшельников.

– Где-то я это уже слышал. Всегда хотелось спросить – ради кого тогда?

– Ради себя. Любая добродетель, даже жертва, совершается ради себя – это тоже эгоизм, если называть вещи своими именами. Я хотел этого. Поэтому и делал. Но в итоге…

– Рядом с нами всегда были фундаментальные вещи – почему ты начал думать об этом только сейчас? Похоже на синдром бессмысленности. «А зачем что-то делать, если всё равно когда-нибудь сдохнешь?» Такие вопросы ты теперь задаешь?

– Не совсем. Будь я умней, я бы нашел ответ лучше, чем «для себя».

– Будь ты умней, ты был бы мне не интересен.

Соорудив что-то отдаленно похожее на пирамиду, Саске тоже откидывается на спину, а потом и вовсе ложится на утомленный солнцем, гладкий песок.

– И всё-таки, почему ты не сдвинулся с места?

– Я знал, что нет ничего лучше, чем… быть живым. Только это и могло тебя остановить. Остановить и удержать. Итачи издевался – какого черта ты не двигаешься, брат? Тебе, конечно, нельзя выходить на улицу без Суйгецу и Джууго, но разве ты когда-нибудь подчинялся правилам и запретам? Но… ломанись я за тобой – что тогда? Что было бы, если бы я нарушил ход твоих действий и заставил подставиться под удар? Я не мог рисковать тобой. Собой – да хоть сто раз, но…

– Ты впервые подумал головой, а не задницей. Спасибо.

– Кто-то ведь должен учиться на своих ошибках. Думаешь, ты такой непредсказуемый?

– Слава богу, что нет.

Мы замолкаем, вслушиваясь в приглушенные всплески наплывающей воды. Молчим долго, наслаждаясь знакомым ощущением – восстанавливаются связи, заживают разорванные нити.

– Если бы ты умер… Мне пришлось бы жить для Итачи. Ничего особенного в этом нет.

Саске касается ладонью моих волос, пачкает песком – это уже превратилось в привычку. Зарывается пальцами в пряди, приглаживает. Я чувствую, он слишком много раз гонял в голове эту мысль «что, если…», и ответ каждый раз менялся. На самом деле глупо с моей стороны позволять ему об этом думать.

– Так лучше. Намного.

– Само собой. Я не стригся, потому что так маскироваться под бабу было проще – знаешь, как хорошо работало против киллеров? У них заказ на одно, а тут… Звездочка. Мой идиотизм сотню раз спасал мне жизнь. Хидан так и сказал: «Ты до сих пор жив, потому что идиот».

– Что ж, соглашусь. Только ты мог придумать такую чушь. Наруто… – Саске привстает, нависает сверху и пристально вглядевшись в мое лицо, наигранно-спокойно интересуется:

– Я хочу знать, скольких ты убил.

– Только Хаку. Этим занимался не я. Я, в основном, координировал действия и генерировал идеи. Хидан сопротивлялся – но в итоге сдался под давлением Нагато. Они с ним вообще… как кошка с собакой. Даже из-за начинки сэндвичей ругались чуть ли не до перестрелки. Я одно время абсолютно не въезжал, зачем при каждом удобном случае размахивать пистолетом, а потом понял – это для них развлечение, как для нас фокусы. Но когда дело доходило до работы – команды круче на всей Земле не сыщешь, и каждый готов подставить плечо. Знаешь… они научили меня одной важной вещи. Не важно, как человек выживает. Преступник он или законник. Черно-белого не существует и то, что внутри, под ярлыком не спрячешь. А если все-таки сможешь – то станешь похож на Хаку. Обезличенность… немного хуже, чем позорное клеймо.

– «Законник». Ужасное слово. Мерзкий слэнг.

– Эй, я правда стараюсь. Это нелегко, чтоб ты знал.

Саске поджимает губы, и я чувствую, что разговор плавно перетек в волнующий, поднимаются страшные темы, от которых нам всё это время удавалось ускользать.

– Тебя ищут.

– Конечно. Я больше скажу – если не сумеем спрятаться, обрубив все концы, рано или поздно меня найдут. И убьют. И тебя скорее всего, тоже. А эти волны даже не всколыхнуться. Вот и вся правда.

– Пожалуй. Смирился?

– Нет… черт, Саске, я не хочу умирать. Точнее не так, я не хочу умирать сейчас. Я еще не видел пирамид и ледников. Я еще не научился карточным трюкам. Я еще не прожил жизнь – с тобой…

Вместе с нашими голосами временно стихает шепот волн. Вода полностью успокоилась, притихла в ожидании чего-то грандиозного. Например, рассвета.

– Я больше не могу тебе верить.

– Знаю. Я тоже. Но ведь это не меняет того, что мы друг другу необходимы. Так что давай будем вместе в ненависти и в кошмаре, в ярости и в безумии, на веки веков или хотя бы на пару месяцев.

Саске нервно смеется.

– Пусть будет по-твоему, Наруто. В конце концов, даже если… звезды будут сиять.

Говорит-то он почти искренне, но я вижу – фальшивит. Фальшивит в поджатых губах, в едва уловимом блеске глаз. И больше ни о чем не спрашиваю.

Постепенно, как всегда, всё встанет на свои места. Саске перестанет видеть кошмары, победит меланхолию, возобладает над внутренними ранами и заштопает их – криво, жестко, вручную. Как умеет.

Я перестану опасливо перехватывать его руку при случайном касании, пригибаться при звуках проезжающей мимо машины, вздрагивать, слыша чужие шаги за спиной.

Я верю. Пока мы живы, это возможно – даже если понадобятся годы. А пока нам остается учиться любить заново.

Саске опускает голову мне на грудь. Чуть-чуть поворачивается, чтобы коротко резануть взглядом – печальным, но с затаенной рассеянной нежностью. Касается моих шрамов на щеке бегло, прикосновением-обманкой…

Равномерный, цикличный шум моего дыхания быстро уносит его, вымотанного морально и физически, в царство сонного короля.

Я остаюсь один – наедине с тяжелой, огненно-тягучей наполненностью в груди. Это даже немного больно. Больно. Трудно дышать, тяжело думать.

Но лучше, чем пустота.

Этой ночью кошмары Учихе не снятся.

========== Спэшл: о снеге, свободном падении и поэтических способностях ==========

– Эй, слышь, – шепчет Саске, подтягивая меня за ухо к иллюминатору. – Мы снижаемся?

Уровень давления в ушах и сообщение пилота прозрачно намекают, что самое время приземляться. Но Учиха и логика сейчас несовместимы – у него ошибка чтения реестра, если вообще не синий экран смерти.

В маленьком оконце, в которое меня ни разу не бережно тычут носом, виднеется белая снежная полоса и коробочки маленьких жилых домов.

– Падаем.

Всего одно слово – и огонек паники превращается в пожар. Все-таки в стратегии Итачи что-то есть.

Я решил строго её придерживаться: «Ласка и забота тут не помогут. Дай ему повод для самокопаний и бытовых беспокойств, и кошмары точно не вернутся. Знаешь, как икоту лечат, Наруто?».