Данияр Сугралинов - Level Up. Рестарт (СИ)

— Заходи, раз пришел, — Яна постановочной походкой, вихляя бедрами, скользит по полу в сторону кровати.

Сажусь в кресло напротив кровати.

— Я ненадолго. Мать твоя звонила, переживает.

— Ей полезно будет! Отца загнобила, теперь мне жизни не дает, во все свой нос сует. Будешь курить?

Я молча отказываюсь.

— Да брось, Панфилов, ты чего? Иди сюда, покурим вместе, как раньше...

— Не курю. Ян, короче, позвони ей прямо сейчас, скажи, что с тобой все в порядке, и я уйду.

— Вот еще! А ты чего раскомандовался?

— Ничего. А ты чего бухаешь?

— Хочу и бухаю! — отважно на пьяном кураже заявляет она. — Хочешь?

— Нет, спасибо.

Я встаю с кресла и обхожу номер в поисках ее телефона. Включу, наберу теще, поставлю на громкую связь и домой. Таксист с Сявой уснули там, небось.

— А ты похудел, Панфилов. Почти как тот, в которого я влюбилась. И стрижка тебе идет. — Яна полулежит на кровати, курит, выдыхая кольца дыма в потолок, и насмешливо наблюдает за моими поисками.

Я нахожу ее телефон за мини-баром. Корпус и экран немного треснули, но не смертельно. Жму на кнопку включения, и экран загорается надкушенным яблоком.

— Быстро положил его на место! — командует моя бывшая.

— Какой пин? — невозмутимо спрашиваю ее, подойдя к кровати.

— Ага, сейчас скажу, разбежался! — узнаю эти интонации, которые она использует, когда исполняет возмущение. — Положи его на место!

«Девчонки», — улыбаясь, думаю я, когда телефон принимает в качестве пароля дату ее рождения.

Яна, поняв, что я разблокировал аппарат, слетает с кровати и хватает его вместе с моей рукой. Ее ногти нещадно впиваются в тыльную сторону моей ладони, а другой рукой она пытается вырвать телефон.

— Отдай! Отдай, кому говорю!

— Забирай, черт с тобой и твоей мамашей.

Ну его нафиг. Пусть сами разбираются, в край, если она сама не позвонит матери, сообщу той завтра сам. Отпускаю телефон и иду на выход, прислонив поврежденную руку ко рту, чтобы слизать кровь.

— Маме позвони, — считаю нужным сказать ей это еще раз. — Я пошел.

В несколько шагов дохожу до двери и слышу:

— Панфилов! Фил...

Думаю, что ни в коем случае нельзя реагировать. Сейчас я открою дверь, выйду на улицу и уеду прочь — досыпать, чтобы с утра двигаться к цели, выполняя мой план.

Думаю, что с меня достаточно всех этих заморочек с бабами, по крайней мере, в ближайшей перспективе. Все эти Яны, Вики, Марины...

И когда приоткрываю дверь, я оборачиваюсь и больше не могу отвести взгляд — Яна стоит в центре номера, а у ее ног лежит снятый халат.

Всматриваюсь в ее профиль: отношение ко мне каким-то мистическим образом — потому что я не получал никаких уведомлений — повысилось с «Враждебности» до «Дружелюбия», а интерес приблизился к 100%. Шкала настроения Яны будто взбесилась и скачет, то поднимаясь до максимума, то снижаясь к минимуму. Не иначе, бес вселился или попаданка-психопат из будущего. Ранее такой неуравновешенности я за Янкой не наблюдал.

Странно, что система это проигнорировала. Ведь даже тогда, после обследования в клинике, я получил уровень как раз за счет повысившейся репутации в глазах некоторых пациентов, о чем узнал, даже будучи на большом, вне визуального контакта, расстоянии от них. Опять же, никаких очков опыта за вернувшуюся репутацию в глазах Яны.

Так, а это что? Вижу иконку каких-то бафов или дебафов рядом с текстом, фокусируюсь, и все становится на свои места: «Алкогольное опьянение II», помимо минусов к характеристикам, снижает ее критичность и самообладание, а «Сексуальное возбуждение» повышает привлекательность объектов противоположного, в данном случае, пола.

— Панфилов, да иди же уже ко мне, —даже в ее томных интонациях читаются командные нотки.

— Все так же хорошо выглядишь, Ян, — вздохнув, я набираюсь духа и выпаливаю. — Но нет, спасибо.

— Что? — сбитая с толку, она хватает с кровати простыню и прикрывается. — Что ты сказал?

— Как придешь в себя, сообщи, во сколько поедем в ЗАГС разводиться.

Я выхожу из номера, и говорю, прежде чем закрыть дверь:

— А маме все-таки позвони.

Звук захлопнувшейся двери совпадает с выводом системного уведомления о снизившейся репутации и мощным потоком сквернословия разъяренной фурии. С той стороны в дверь прилетает что-то. Думаю, это был телефон.

Ваша репутация у Янины ‘Яны’ Орловской понизилась. Текущее отношение: Ненависть 30/360.

А нет, все в порядке. А то я уже было подумал, что интерфейс вместе с локальным сегментом инфополя сбоят.

Как там говорится? От любви до ненависти — один шаг. Шаг через порог гостиничного номера третьесортного отеля.

Через полчаса мы с Сявой заходим домой, и валимся досыпать. Хотя чего там осталось...

Проснувшись с рассветом, привожу себя в порядок и первым делом прислушиваюсь к себе. Несмотря на ночную поездку к Яне, чувствую себя выспавшимся. Еще и колено не беспокоит, то ли мазь подействовала, то ли система шалит, и бустер действует не только на прокачку, но и на восстановление, но опухлость спала, и боли нет. Сгибаю и разгибаю ногу — все нормально. Встаю с кровати — все супер, можно собираться на тренировку.

Сява, одетый в футболку и джинсы, все еще спит, по-детски раскинувшись по всему разложенному дивану, а простыня скомкана в углу. Он так и не застелил диван и спал в одежде. По широкой груди бывшего гопника топчется, тарахтя как трактор, Васька.

Ричи, поскуливая, всем своим видом дает понять, что «держаться нету больше сил», пора гулять. Бужу Сяву, и он мгновенно вскакивает, выпучив глаза — похоже, отработанный сном в парке прием.

— Доброе утро. Выгуляешь Ричи? Я пока кофе и завтрак приготовлю.

— Уф... Щас, глаза продеру... —он потягивается, мычит, кряхтит и встает. — Первое сегодня?

— Ага, с первым днем лета!

— О, зашибись, обещали за майские дни зарплату начислить! — радуется Сява и идет в ванную. Васька с Ричи зачем-то идут за ним и остаются у двери караулить.

— Идите жрать, нахлебники! — зову их на кухню нестандартной командой.

Долго ждать не приходиться. Толкаясь боками, прибегают, причем Васька отчаянно мяукая, а Ричи — молча. Пес, было, лезет в миску кошки, но получает от нее по наглой черной морде, и находит свою.

Пока Сява умывается, ставлю вариться почти с десяток яиц, нарезаю хлеб, сыр, колбасу, наливаю кофе.

— А где поводок? — спрашивает Сява.

— У двери, Слав, посмотри.

— Нашел. Ричи, иди сюда!

— Скажи «ко мне» или «гулять!», — поправляю я его.

Ричи ведет ухом, услышав заветное слово. Сява заходит с поводком на кухню, цепляет его на ошейник собаки, хватает с тарелки бутерброд и, бормоча «гулять, гулять, рядом, молодец», идет с Ричи на улицу.

К их возвращению успеваю позавтракать, особо не налегая, мне еще тренироваться. Когда они заходят, причем Ричи тяжело дыша и разя псиной — бегали они там что ли? — я уже шнурую кроссовки.