Борис Мир - Данэя (СИ)

Первый раунд был проигран. Надо было опять ждать. И делать пока хотя бы возможное. Что ж! Он понимал, что это лишь начало. И временно отступил. Не изменив убеждений, не теряя веры.

Миллиарды километров отделяли его от Земли и от Дана.

Новогодний карнавал – самый пышный из общеземных. В каждом городе для него специально строятся огромные павильоны для пиров; объединяются усилия художников, шутов и артистов. Кулинары стараются превзойти самих себя, используя самые редкие деликатесные продукты, производство которых ограничено из-за нежелания тратить слишком большое количество энергии. И каждый карнавал сверкал выдумкой и фантазией и не был похож на предыдущий.

Дан оделся, как молодой – ярко. Тонкая белоснежная кружевная рубашка из льна с огромным, закрывающим плечи воротником; золотая сетка-жилет с длинными кистями до бедер поверх нее; цвета чешуи красной рыбки-меченосца рейтузы и туфли из черного бархата. На голове стягивающий темные блестящие волосы золотой обруч в виде поднявшей голову кобры с глазами из рубинов. Ювелирный чехол радиобраслета, кольца и серьги с халькопиритом. Он был красив, неузнаваемо.

Сюрприз явно удался: в зале павильона на него абсолютно никто не обратил внимание. Он занял свободное место за длинным столом, стараясь держаться как можно более незаметно. Его ученики где-то близко; они ничего не подозревают. Он предвкушал, как неожиданно подойдет к ним – то-то будет!

Огромная живая ель посреди павильона сверкала разноцветными огнями и множеством украшений. Пол, стены, сиденья и даже столы покрыты ворсистой тканью, сверкающей и белой, как снег. С потолка свисали огромные снежинки.

Новый год. Уже близок момент его наступления. Наполнены и подняты бокалы, фиалы, кубки, рога. Музыка звучит тише, меркнет свет – воцаряется традиционная пятиминутная тишина, когда видны только звезды сквозь прозрачный купол, и каждый остается наедине с собой и своими мыслями.

В темноте звучат удары колокола, и вместе с последним ударом загораются елка и яркий свет.

– Привет тебе, наш дорогой учитель! С Новым годом тебя и новой жизнью! – слышит Дан. Весь зал стоит, громко приветствуя его, и прямо перед ним Арг и все остальные его ученики с фиалами в руках. Ну и хитрецы – пропал сюрприз! Но нет досады – он смеется вместе с ними.

Арг вел его к почетному месту, которое ждало его; все старались чокнуться с ним, когда он проходил мимо, и хор исполнял песню, написанную специально ко дню его возвращения: " Мы ждали тебя!".

Он уселся за стол со своими учениками – в это время хор сменил солирующий женский голос. Певица сидела на возвышении, подсвеченная среди наступившей полутьмы, аккомпанируя себе на оркестрионе-арфе. Голос её – низкий, глубокий, и движения по струнам арфы – чудно грациозны. Она молода: её главное украшение – чистая красота её нагого тела под длинным свободным одеянием из тончайшей прозрачной ткани. Фигура высокая и стройная, с гибкой талией; высокая упругая грудь натягивает ткань. Тонкие рыжие волосы лежат вдоль спины и касаются пола. Огромные влажные глаза, трепещущие ноздри, немного большой подвижный нежный рот; немного велики также ступни в легких серебристых сандалиях и руки с длинными пальцами. Вся она: и фигура, будто сошедшая с древнего египетского барельефа, и лицо с лучистыми глазами, и улыбка, движения, звук её голоса – всё было полно невыразимого внутреннего изящества.

Дан не отрываясь смотрел на нее, пока она пела. И когда начались танцы, он встал с другими мужчинами в большой круг против двигающегося навстречу внутри его круга женщин.

Вот она оказалась как раз против него, и музыка в этот момент зазвучала медленней.

– Как зовут тебя, сестра?

– Эя.

– Эя? Имя твое – легкое, как дыхание. – Она озарила его в ответ улыбкой. И после танца он пригласил её за свой стол.

Они сидели, оба молодые, среди его старых и пожилых учеников, и Эя немного робела в обществе таких знаменитых ученых, как они. А он старался всё время быть поближе к ней и неустанно танцевал в эту ночь: чувствовал себя очарованным, как никогда в своей первой жизни.

Прекрасный возврат! Если бы ещё Лал был здесь. Где он сейчас?

– Лал на Минерве, – сказал Арг. – Станция космического дозора приняла сигналы какого-то разведчика, идущего обратно.

– Не Тупака?

– Не думаю. Мы его ещё не ждем. Иначе все были бы там.

… Дан снова смотрит на Эю: хочет и не решается сказать ей о своей страсти. Он всегда был довольно робок с женщинами. Рука его останавливается на полпути, но её – сама приближается. И сплетаются крепко их пальцы, они смотрят друг другу в глаза: сегодня они будут вместе.

Постепенно те, кто постарше, начали расходиться, отправляясь домой: на покой. Дан и Эя ушли, когда прозвучал прощальный танец. В вестибюле их ждали двое самоходных саней. Они оделись и уселись в них; нажав сразу обе педали, выкатили из павильона.

Ночь была тихая, ясная; легкий морозец и сверкающий свежий мягкий снег. Почти никого, только время от времени проносятся сани. Они катили, обгоняя друг друга, увертываясь, играя – им было весело. Потом он притянул её сани к своим, обнял. Они долго не могли разомкнуть пылающие губы.

Дан чувствует на щеках её теплые пальцы, жадно вдыхает тонкий запах её духов: его любимый горьковато-пряный запах бархатцев. Она улыбается, шепчет:

– Ты – как юноша, впервые познавший страсть!

... Они в блоке Дана. Не включают освещение. В свете звезд и дальних огней Эя на садовой террасе под прозрачным куполом кажется ожившей статуей какого-то великого скульптора древности. Или нет: она пришелица из других галактик, миров, пространств.

– Глаза твои, как звезды! Ты молодой листок тополя весной!

Ложе ждет их, зовет к себе.

Утром Дана разбудил сигнал экстренного вызова. Он включил прием – на экране появился Лал со сложенными в приветствии перед грудью руками:

– Привет тебе, возрожденный! Спешу передать радостную весть: Тупак возвращается! Приняли его передачу: он открыл планету, почти подобную Земле. Но она безжизненна: её атмосфера состоит из углекислого газа. Сообщаю тебе это первому. Через час полное сообщение пойдет в редакцию “Новостей” для экстренного сообщения. – Экран погас: Лал спешил.

Дан обернулся, услышав за спиной учащенное дыхание Эи. Глаза её были широко открыты, ноздри возбужденно дрожали.

– Дан! О! Как замечательно! Планета! Подобная Земле! То, что не удалось найти в Солнечной системе. Ура!!!

– Какая ты возбужденная: если тебя бросить в снег, он зашипит!

– Я не против. Побежали?

В гимнастических трико и легких непромокаемых туфлях они бегут по расчищенной дорожке. Но нормальный размеренный бег не получается: оба слишком возбуждены; Эя всё время на бегу пытается обсуждать ценное известие и, ещё сильней возбуждаясь, начинает бежать быстрее.