От звезды до звезды (СИ)

Рудольф встряхнулся, замотал головой и с ненавистью уставился на приятеля. Судя по яростным движениям кадыка, он глотал теплую воду, стараясь отбить хинную горечь.

– Ну ты скотина! – наконец прохрипел он.

– Зато бодро бегающая, а ты чуть не стал скотиной дохлой, – парировал Йонге. – По-хорошему говорю, возьми таблетку. Мозги вскипят – я тебя не потащу.

– Ниче не вскипит, – буркнул Рудольф, но протянутую коробочку все же взял. С отвращением осмотрел и запихнул в карман. – Ни у кого еще не вскипело, а я чем хуже?

– Допустим, никто еще в разлаженном синхроне не застревал, – безжалостно сказал Йонге.

– А Мисимо? – Рудольф двинулся с места. – У них вообще на выходе из гипера все развалилось!

– Мисимо дюзы склеил через полгода.

– Оптимист, Scheisse, – проворчал Рудольф.

Йонге не стал поддерживать давно изжившую себя дискуссию. Последствия сломанных синхронов занимали почетные места во всех курсах по звездоплаванию, начиная от экстернов в шарашках и заканчивая солидными системами повышения квалификаций в военной академии при Совете человеческого блока.

Еще когда чувства одного начали прокидываться к другому, вызывая вещественно ощутимые галлюцинации, он твердо решил, что от чипов придется избавиться. Добраться до убежища, и если они отсидятся – заняться мозговыми проблемами. В аптечке лежал походный опернабор, и с его помощью можно было попробовать выковырять глейтер вручную.

Лапки останутся, но без соединения с глючащим чипом уже не навредят. Имелась такая надежда.

***

В спину все сильнее лупил раскаленный ветер, намекая, что надо еще немного поторопиться. Щиколотка сначала потихоньку напомнила о себе, потом заныла, а затем и вовсе разразилась стреляющей болью, проходящей даже сквозь подошву.

Йонге крепился, сжимал губы под респиратором и жмурился чаще обычного, смахивая выступающие от солнца слезы. А заодно негодовал, какого хрена они не взяли в запас хотя бы один поляризованный визор.

Злость помогла пройти еще почти тысячу шагов, хотя на подсчетах Йонге сбивался дважды. Потом он сдался и все-таки принял таблетку обезболивающего. Он не любил пользоваться такими штуками даже в экстренных случаях – особенно в экстренных. На капсулах можно и со сломанными ногами пробежать десяток километров, но что потом будет с костями, а главное, кто их будет собирать обратно – большой вопрос.

Поэтому Йонге все равно припадал на ногу и старался ставить больную ступню как можно мягче.

Рудольф пару раз оглянулся, а затем остановился.

– Что у тебя?

– Нога, – буднично ответил Йонге. – Все нормально. Я на анальгетике. Дойдем.

– Ладно. Сначала дойдем, потом разберемся с твоей щиколоткой, а потом я набью тебе морду.

Он обхватил Йонге за пояс, чуть не оторвав пилота от земли и размашисто зашагал, словно к нему и не добавлялось еще почти девяносто кило живого веса.

Йонге мешком не висел, старался как мог, но Рудольфу должно было приходиться нелегко. Поймав себя на том, что все больше начинает переживать за товарища, Йонге чуть не плюнул с досады. Стоило только слегка отвлечься, как проклятый синхрон захватывал мозги с неумолимостью паразита. На корабле у Йонге всегда был наготове виртуальный электрошокер. А теперь ограничитель пропал, и паразит резвился вовсю.

Воюя с разгоревшимися эмоциями, Йонге перестал следить за передвижением, и тут же поплатился: споткнулся и навалился на Рудольфа. Оглядевшись, он понял, что скалы медленно разворачиваются и остаются по левую руку.

Либо у Рудольфа появился план, либо поехали дюзы.

– Стой, ты куда? – прохрипел он, тормозя приятеля. Пальцы скользили по куртке, мокрой от пота. Да он и сам был не лучше: бока под футболкой так и обтекали. – Сдурел?

– Не дойдем, – отрезал Рудольф. – Но есть варианты.

Йонге прищурился, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в сплошном мареве. То, что раньше на общем фоне тоже казалось частью скальной гряды, выделилось в нечто самостоятельное. И оказалось гораздо ближе. Йонге с досадой покосился на георадар – тот не показывал расстояние, и до сих пор отображал скалы вместе с непонятной штукой одним массивом.

– Откуда ты знаешь?

– Я вижу.

Йонге медленно повернул голову и понял, что Рудольф все-таки тот еще запасливый говнюк. Товарищ Вебер нацепил на себя геоглассы. Прозрачный экран, опущенный перед глазами, поблескивал зеленью диаграмм. Йонге поднял руку и потряс георадар. Приборчик показывал скопление твердых базальтовых пород прямо по курсу, однако его мощностей не хватало на подробный анализ, и казалось, что он глючит: значков редких элементов становилось все больше. Такой чистой вырезки Йонге за всю свою разведывательную деятельность не встречал.

– Вижу каверну, – дополнил Рудольф. – Прямо в этой штуке, которая мне кажется подозрительно искусственной. Больше некуда.

Йонге кивнул и захромал с утроенным усердием. Он уже чувствовал, как шпарит в бок. Жар накатывал волнами, Йонге казалось, что плазменные сгустки дотягиваются до него и лижут кожу. И он упорно старался развернуться так, чтобы они доставали до него, но не до Рудольфа, ведь тому приходится тащить на себе девяносто и еще тридцать, плюс еще десять кило груза. Дружище Рудольф двужильный, но не железный, он не сможет вытянуть всех, если отдать его Калисее на растерзание…

Скалы вынырнули из песка совершенно неожиданно.

Только что Йонге месил песок, и вот уже под ногами захрустели мелкие камни.

Йонге все еще держал руку поднятой и согнутой, закрываясь от огненной стены, и мышцы адски болели. Присматриваясь, он сообразил, что это не совсем скалы – скорее, тот же зеленоватый песок, но принявший причудливые формы, вроде сталагмитов.

– Так… где копать? – поинтересовался он. – Я могу, например, грызть известняк зубами.

Бормоча про идиотов, шутящих даже на смертном одре, Рудольф потащил его между раскаленных столбов. Но здесь была тень, и Йонге почувствовал себя лучше. В этой тени зеленые отблески на экране Рудольфа стали четче, и Йонге наконец-то увидел в них призрачно отрисованную каверну. Нужно было всего-то обогнуть здоровенную плиту песчаника, выглядевшую удивительно странно для пустыни. Словно гребень волны – застывшей, и уже успевшей обтесаться со временем.

Йонге оттолкнулся рукой от шершавого спекшегося бока, поднажал, и они с Рудольфом опять выскочили под солнце.

– Ах ты ж, еб твою мать, – первым нарушил потрясенное молчание Рудольф.

Йонге был с ним совершенно солидарен. Сразу стало ясно, что сканер не врал: здесь действительно имелось огромное количество редких элементов. Чистого, качественного, обработанного материала.

В форме корабля.

Йонге автоматически попытался прикинуть, какой расой он построен, в первую очередь отказавшись от мыслей о деле рук человеческих. Люди так не проектировали. Слишком большой для слаиков, слишком строгий для маисов и слишком вычурный для ушастых вентуров…