От звезды до звезды. Колония (СИ)

Йонге замычал, прижимая ладонь ко рту. Он был весь грязный и мокрый, под ногами хлюпала вода – слава богам, что не грязь – колония полыхала, а ему предлагали целоваться со сбрендившим навигатором.

– Сайнжа! – гаркнул Рудольф. – Иди сюда скорее!

– Что случилось, первый механик?

Сайнжа оказался рядом так стремительно, что Йонге инстинктивно качнулся назад. Рудольф у него за спиной резко вздохнул. Но потом справился с собой и хмыкнул как ни в чем не бывало.

– Он тебя поблагодарить хочет.

Йонге отчаянно постарался изобразить достоверное смущение: сунул руки в карманы, уставился чуть правее яута и поднял плечи.

– Каким образом?

Против обыкновения яут не наклонял голову набок, задавая вопрос, и от этого Йонге сделалось еще неприятнее. Он поманил одержимого навигатора пальцем, чувствуя, что краснеет с каждой секундой все сильнее. Проклятый церебролин жег язык так, что слезы наворачивались, а слюна текла рекой.

– Что вы хотите сказать, пилот Йонге?

Сайнжа чуть наклонился. Йонге сгреб его за дредлоки и рванул к себе. Яут мигнул, раскрывая челюсти, и Йонге моментально подарил ему самый адски горький поцелуй в своей жизни. Рудольф восхищенно присвистнул.

Яут застыл на месте, но потом стиснул Йонге обеими руками и бурно ответил. Клыки впились в капюшон, стискивая голову. Язык яута быстро и жадно заскользил во рту. Горечь исчезала, слизываемая торопливыми касаниями.

Облегчение было таким сильным, что Йонге расслабился и позволил оторвать себя от поверхности. Яут поднял его так, что теперь человек склонялся над ним, и одной рукой полез под куртку.

Отважный первый пилот ощутил пока еще неторопливую волну паники. Она накатывала медленно, позволяя как следует вообразить в красках, чем может закончиться такое общение с искином.

Но прежде чем Йонге решил начать отбиваться, усовершенствованный церебролин подействовал. Сайнжа пошатнулся, разжал челюсти и бухнулся на колени. Йонге с облегчением задрал голову и вдохнул чистый воздух. От химической ацетоновой вони ему уже было нехорошо. Ноги начали разъезжаться на снегу, и он отпустил дредлоки, вместо этого уперевшись в плечи яута.

Яут моргнул, и Йонге глейтерным чувством ощутил, что “Фелиция” больше не смотрит на него сквозь круглые глаза.

– Я спас вас?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что Йонге затаил дыхание на пару мгновений, а затем дико беззвучно захохотал. Он пробовал удержаться, но смех буквально разрывал его, выплескиваясь бурным потоком. Рудольф у него за спиной отчаянно вторил, задыхаясь и хрюкая. Он явно пытался что-то сказать, но каждый раз вновь срывался, почти подвывая от восторга.

Сайнжа негромко заворчал, разжал руки, схватил Йонге за загривок и с размаху опустил в кашу из воды и снега. Йонге даже не пытался сопротивляться. Яут яростно возил его головой по толстому слою, но первый пилот все равно умудрялся веселиться, несмотря на то, что нахватал полный рот жижи в первые же пару секунд.

Потом Сайнже, видимо, надоело воспитывать неуправляемого хомо сапиенса, и он перевернул Йонге на спину. Отплевавшись, Йонге наконец-то успокоился. Рудольф выдал членораздельное “Спасатель, бля!” и тоже затих.

– Типичное людское отсутствие уважения! – раздраженно прорычал яут.

– Да спас ты, спас, – Йонге поднялся, сел на корточки и начал стряхивать с себя воду. Бедняга “Фелиция” вложила все свое мастерство в их костюмы, и они были даже почти водонепроницаемыми. – Напугал до усрачки, но спас.

– Не чувствую запаха, – фыркнул Сайнжа. – И почему ты так странно говоришь?

– Это было плоское людское чувство юмора!

Рудольф одновременно с бодрой фразой от души саданул яута меж лопаток, а потом еще и постучал по черепу. Сайнжа недобро зыркнул на него снизу вверх, и механик послал ему улыбку из арсенала наиболее обезоруживающих. Йонге лично убедился, что это действует даже на инопланетчиков.

– Вот это ты должен пить, – Рудольф торжественно протянул ему блистер. – Прежде чем ты начнешь толкать речь о том, что не пьешь лекарства, я скажу, что без них ты сдохнешь. Мозги вскипят.

– Что, слишком много информации? – с сомнением спросил яут, поднимаясь сам и поднимая за собой Йонге. Блистер он принял. – Я увидел слишком сильную связь.

– Более чем.

Рудольф постучал яута уже по лбу, инстинктивно поднявшись при этом на цыпочки. Сайнжа скосил оба глаза к месту постукиванья, и Йонге с трудом сдержал очередной смешок. У него даже прошла голова. Видимо, церебролин оказал благотворное влияние, отрубив не только вышедшую из повиновения “Фелицию”, но и всю глейтерную побочку.

– А что здесь? – Сайнжа широким жестом описал адский котел, в который превратилась колония.

– Это… – Йонге запнулся и попробовал откашляться, но голос так и не вернулся полностью. – В общем, похоже, ребята с крейсера те еще сволочи. Бочку скинули на нас.

– Слушай, – медленно протянул Рудольф. – Это ведь не бочка.

– Что такое бочка? – немедленно встрял Сайнжа.

– Списанные корабли, – рассеянно ответил Йонге. – Используются как снаряды. В смысле не бочка? А что тогда?

Не ответив, Рудольф направился к шаттлу. Йонге нахмурился и пошагал за ним, то и дело поглядывая себе под ноги. Снег таял, но поверхность из-под воды так и не появлялась. Видимо, Лифанга оказалась заморожена намного сильнее, чем обычная планета.

Да она и не была обычной планетой.

Рудольф остановился, и Йонге тормознул рядом. Дальше идти было нельзя – раскаленный шаттл излучал такой жар, что приходилось щурить глаза. Йонге приставил ладонь ко лбу козырьком и пригляделся. Потом медленно перевел взгляд на Рудольфа. Механик так выпятил нижнюю челюсть и стиснул зубы, что желваки под кожей проступали словно камни.

– Что это? – Сайнжа остановился рядом.

– Это челнок колонии Лагранж, – медленно сказал Рудольф.

Йонге опустил руку. Весь запас ужаса он истратил на гибель “Фелиции”, но рухнувший шаттл его добивал. Ему стало физически больно.

– Сорок восемь колонистов, – Рудольф говорил все так же медленно, выделяя каждое слово. – Из них тридцать семь женщин, из них одна несовершеннолетняя.

– Чужих рук дело, – неожиданно сказал Сайнжа. – Они не падали. Их сбили.

– Что?

– Вон там, – яут протянул руку и прочертил линию по воздуху. – Разрезано, так работает большая орудийная установка. На наших кораблях такие стоят только для боевых вылетов.

Йонге поднял голову, словно мог сквозь тучи разглядеть “Байлион”.

– Мы их достанем, этих уродов, – Рудольф засунул обе руки в карманы.

Йонге молчал, ожидая продолжения. Читать сводки о несчастных случаях было легко. Опасаться друг за друга – страшно. Но сорок восемь человек, которых он почти не знал, с частью из которых всего десять часов назад праздновал поимку крассигирина…