От звезды до звезды. Колония (СИ)

Йонге метнулся на выход, стукнулся о дверь, вообразил, что она закрылась сама собой, но все же сообразил, что тянуть нужно на себя. Снаружи помогли, и уже через несколько секунд Йонге проскочил мимо яута. За спиной загудело, а затем раздался глухой чпокающий звук – уплотнитель двери сошелся с косяком. Йонге выдохнул и втянул уже теплый воздух. В груди заболело и опять раздался воображаемый шелест.

– Я наружу! – хрипло каркнул он. – Ничего тут не трогай!

Не став слушать мнения яута, он торопливо устремился прочь по коридору. Время у них было, но засиживаться все равно не стоило. Йонге не мог с уверенностью сказать, что шутиха окажется такой же простой, как все ее аналоги.

Пандус открылся неохотно, словно ему тоже не хотелось морозиться. Йонге почти застонал, вновь чувствуя потоки ледяного воздуха. Продолжая сжимать в руках шутиху, он спустился, цепляясь шипами за металл, и поспешил прочь от челнока.

Отсчитав пятьсот шагов, он остановился и огляделся. Расстояние было довольно приличным, чтобы не повредить ангары, в которых могло быть напихано черт знает что. Шаттлом и так разнесло половину колонии, и гиперион взбунтовался, скорее всего, именно по этой причине.

На юге по-прежнему продолжалась вакханалия молний. Йонге подумал и решил, что ему вовсе не хочется устраивать еще один взрыв на вздумавшем проснуться артефакте.

Словно подтверждая его догадки на юге громыхнуло: явственно ломалась толща льда. Нервно натянув капюшон поглубже, Йонге присел и аккуратно положил шутиху в снег. Потом откинул контрольную панель и замер, всматриваясь в настроечный экран. Там ожидаемо светился секретный вопрос. Внимательно перечитав его два раза, Йонге облегченно вздохнул. Подышал на пальцы и аккуратно, тщательно проверяя, как отображается каждый символ, ввел ответ. А-л-е-б-а-с-т-р.

“Принято”, – мигнула шутиха и тут же отключилась.

Йонге перевел дух. С отключенной игрушкой работать было куда проще. Он отсоединил монитор, вывернул крепежи и с величайшей осторожностью вытащил из корпуса крошечную капсулу с активным веществом. Открутил колпачок и точно также осторожно и бережно наклонил капсулу. Зеленоватый порошок посыпался тонкой струйкой. Даже безветренная погода на Лифанге была для него достаточно суровой, чтобы струйка тут же рассыпалась зеленоватым облачком и медленно рассеялась в пространстве.

Йонге поднялся с корточек, завинтил капсулу и отряхнул руки. Одной проблемой у экипажа “Фелиции” стало меньше. Правда, оставался “Байлион”, гиперион, свихнувшийся навигатор и героически сгинувший в снежной пустыне Рудольф. Вместе с единственным оставшимся в живых колонистом. Йонге передернулся и побежал обратно.

Он устал, но медленно идти было еще хуже, чем пыхтеть на бегу.

*

Заходить в рубку Йонге не стал. Пока там сохранялся искин “Алебастра”, не имело смысла хвататься за рычажки управления. К тому же трупы на потолке не способствовали укреплению психики и улучшению пищеварения.

Едва подумав о еде, Йонге понял, что не только промерз до костей, но и невероятно проголодался. С тоской вспомнив оставшийся на их корабле новый мультикомбайн, он отправился искать местный камбуз.

По пути он наткнулся еще на парочку киборгов и осторожно обошел их стороной. Вроде, они были целыми, хотя Сайнжа и умудрился вырубить их. Поразмышляв, Йонге сделал ставку на какое-нибудь оборудование типа электрохлыста, поджарившего сенсорику киборгов. Он привычно попытался сделать запрос к “Фелиции”, но вовремя спохватился. Еще меньше, чем киборгов, ему хотелось беспокоить искин.

– Руди, давай быстрее, – вслух пробормотал он.

Камбуз на “Алебастре” оказался довольно приличный, что несколько успокоило Йонге. В череде невероятных событий еда оставалась чем-то простым и понятным, не пытающимся улететь, взорваться или прирезать пару десятков человек.

Вдобавок здесь работала целая одна лампа стационарного освещения.

Задав программу и усевшись рядом с синтезатором, Йонге прислонился к теплой стенке. Глаза закрывались сами собой, но он упорно старался держаться на грани сна и яви. Такие состояния были даже полезны. Лысый Пак вообще рассказывал, что в помраченном рассудке можно порой решить самые закостеневшие проблемы.

Например, как свалить с гипериона на чужом корабле и с помощью каких слов объясняться с государственной машиной и несколькими частными корпорациями.

Синтезатор запищал и одновременно синхрон дернулся. Йонге вздрогнул, поднимая голову, и тут же столкнулся взглядом с яутом.

– Перенапрягся, – заметил Сайнжа, опираясь на дверь. – Можешь спать, я буду караулить твой сон.

– В нашем случае я предпочту быть настороже, – вздохнул Йонге и полез в синтезатор. – Вот опять, слышишь?

За надежным корпусом “Раннера” глухо и надрывно стонал гиперион, пробуя освободиться от ледяного панциря.

– Как только мы окажемся на орбите, я вызову эскадру имперского дома, – пообещал Сайнжа.

Йонге бросил брикет на лоток синтезатора.

– Нет! Во-первых, Хармати снимет с нас шкуры, во-вторых… Во-вторых, я его вам не отдам!

– Что? – Сайнжа заклекотал, складывая руки на груди. – Ты забываешь, умансоо, что это все еще моя планета. И я уже сказал, что отменяю передачу прав.

– Гиперион – это не частная собственность, – раздельно сказал Йонге. – По соглашению всех народов, вступивших в Фузию, такие артефакты не могут принадлежать семье, общности или одной расе. Я ведь даже не прошу передать его людям. Просто ты… вы не можете забрать его себе!

– Глупые соглашения, – спокойно сказал яут. – Народ Найхави древнее всяких соглашений. Мы готовы соблюдать их из вежливости к более слабым. Но это – наша собственность!

– Тогда я вызову людской флот.

Йонге уже вскочил на ноги и вытянулся во весь рост.

В полутьме линзы яутской маски горели темно-багровым. Сайнжа молча поднял руку, сжал кулак и выщелкнул свои лезвия. Йонге вскинул руку в ответ и повторил его жест один в один, но вместо лезвий продемонстрировал длинный дуговой разряд.

Электричество гипериона разливалось в воздухе, и Йонге словно находился внутри генератора, откуда мог черпать ресурс без оглядки.

– Я сильнее, – выразительно сказал Сайнжа.

– Я смертельней.

– Не смей выступать против меня, умансоо!

Сайнжа прыгнул, ударяя снизу вверх. Йонге отскочил, вспрыгнул на стол, который был гораздо больше, чем на “Фелиции” и сдернул с подвеса несколько ножей. Кто бы ни был местный тщеславный повар, державший кучу разнофункциональных лезвий, сейчас Йонге был ему благодарен. Рукояти в руках раскалились мгновенно, и Йонге метнул в яута подряд четыре ножа.

Сайнжа тоже отскочил, однако последний нож все-таки воткнулся ему в плечо. Одновременно последовала короткая вспышка электричества.