От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Нашел, нашел, – откликнулся Йонге. – Ну и бардак тут…

Чем ближе он подбирался к Рудольфу, тем больше запасных частей обнаруживал на полу. Осторожно отодвигая их с пути носком ботинка, Йонге все же добрался до напарника и протянул ему кружку. Тот бросил инструменты – не свои, явно найденные здесь же – схватился обеими руками за горячий металл и радостно поежился.

– Здесь тридцать блоков, – сообщил он, суя нос в кружку, – стирать всё я не стал, не изувер… – Он прервался, сделал глоток и тут же зашипел, высовывая язык: – Ах, горячий, Scheisse! Короче, в три блока сливаю архивом “Алебастр” и отключаю, а вот потом уже… Нет, ну дьявол, теперь язык болит! Не любишь ты меня, старик, такое подсунул…

– В вашей компании поди влюбись в кого-нибудь, – пробурчал Йонге.

Рудольф сыпанул сахарид в кружку, поболтал и замахал на Йонге свободной рукой.

– Если что – я в рубке, – вздохнул тот.

– Да ладно, – Рудольф высунул язык и помахал уже на него, – чего там делать, все равно ничего работать не будет, пока Фелицию не выпустим.

Йонге поскреб в затылке и сел прямо на пол. В мозгохранилище было тепло, сухо и уютно. Никаких трупов и черепов на столе. Рудольф одобрительно покивал и вручил ему кружку, после чего полез обратно в кристаллические дебри. Йонге осторожно пригубил ораубик и сморщился – сахарида было многовато.

– Знаешь, как я тебя буду звать? – поинтересовался он у видимых ботинок.

– М-м?

– Слипшаяся жопа.

Раздался глухой удар, свидетельствовавший о том, что Рудольф врезался куда-то головой.

– С чего это? – наконец разродился механик, яростно возясь внутри.

– Слишком много сладкого.

– Это пища для мозгов!

– И клей для задницы, – неумолимо добавил Йонге.

Невнятно ругаясь, Рудольф продолжил свои изыскания. Йонге поставил кружку на пол и честно хотел отдохнуть, но хотя глаза и слипались сами собой, растревоженное сознание никак не желало угомониться. Йонге одолевали десятки различных мыслей.

Мелькали, сменяя друг друга, шаттл колонистов, чертова генераторная станция гипериона, “Байлион” – то ли сваливший с орбиты, то ли затаившийся, собственный посадочный модуль и разбитая “Фелиция”.

Йонге молча вцепился в волосы и опять пару раз дернул. С такой привычкой ему точно грозила ранняя лысина.

Свечение огоньков в кристаллах погасло. Йонге машинально положил руку на рассекатель и стиснул пальцы.

– Получилось, – довольно сообщил Рудольф. – Теперь все сливаем в одно место и получаем двадцать семь блоков.

– Все так просто?

– Нет, ну если тебе кажется простым взять и слить весь искин…

– Ладно-ладно. Сколько времени займет?

– Минут сорок.

Рудольф, пятясь, появился из своей пещеры. Йонге видел только его контуры, да и то благодаря вновь чуть-чуть проявившейся голубоватой пленке. Видимо, это было уже нечто полуавтономное, поскольку “Фелиция” дрыхла вместе с навигатором, и единственно функциональным оставался глейтерный протокол.

Громко сопя, Рудольф на ощупь устроился рядом с ним и требовательно похлопал Йонге по ноге. Первый пилот протянул ему кружку, и Рудольф шумно отхлебнул.

– Осталось только Сайнжу в рубку притащить, – подытожил он.

– Почему в рубку? Я думал где-то здесь подрубаться надо.

– Нет, я как раз делал переходники, ради которых не нужно лезть немытыми яутскими лапами в святая святых.

– А тащить тоже обязательно? Или сначала разбудим?

– Я ставлю на попытку номер раз в бессознательном состоянии.

– У меня такое ощущение, что мы пытаемся делать что-то, не понимая, как оно работает.

Йонге вздохнул, и Рудольф тут же ткнул его в бок. Потом заерзал и – в точности как Сайнжа – начал моститься головой на плечо напарника. Йонге не стал отодвигаться, и вскоре Рудольф устроился со всеми удобствами.

Однако долго молчать был не в силах.

– Кто-то обещал в макушку поцеловать, не?

– Какой злопамятный, – почти восхитился Йонге. – Сайнже про две шестьсот липатов будешь до самой смерти припоминать, наверное.

– Я еще помню, как ты мне год назад вместо легина насыпал какой-то тошнотной муки!

– А ты перед этим выкинул мой запас белого соуса.

– Значит, это я злопамятный?

Йонге не сдержал смешок. Потянулся свободной рукой, нашарил волосы напарника и раздвинул их пальцами.

– Лады. Сейчас проплешину найду и поцелую.

– Проплешину?!

Рудольф втянул воздух, но продолжить не успел. Нить синхронизации, почти угасшая, резко встрепенулась. Йонге почти физически почувствовал, как идет по ней мучительная судорога. “Фелиция” словно пыталась очнуться и вырваться из чужого сознания.

– Так, прекратили веселиться, – он толкнул Рудольфа. – Встаем и переходим к плану “Б”.

– План “Б”?

– Блядски тяжелый яут, – выразительно сказал Йонге.

Прежде чем браться за переноску навигатора, напарники еще раз прошлись по коридорам. Аварийка погасла совсем, что существенно усложняло задуманную операцию. Двух киборгов пришлось оттаскивать к стене, чтобы потом не спотыкаться в самый неудобный момент. Киборги оказались теми еще тяжеловесами.

Рудольф начал стенать насчет спины и предлагать рационализаторские решения вроде поиска тележки. Йонге предложил немедленно провести краткосрочную хирургическую операцию по копированию мозга товарища Вебера в неутомимое, а главное – молчаливое тело какого-нибудь из киборгов.

– А сообщения будешь фонариком передавать, – щедро разрешил он в конце своих построений.

– Как сказал бы Сайнжа – плоское людское чувство юмора. Я бы даже сказал – плоское пилотское чувство юмора.

– Да ты что, приятель, – ухмыляясь, Йонге навалился напарнику на плечо, обнимая одной рукой, – не надо будет кушать, какать и заниматься спортом. По-моему, отличный план!

– Конечно, конечно…

– Я даже готов лично покупать тебе батарейки!

Рудольф молча и ожесточенно начал тыкать напарника в бок. Йонге посмеивался, блокируя удары свободной рукой. После адской круговерти, едва не стоившей обоим жизни, было особенно приятно позволить себе дурацкие развлечения. И едва Рудольф прекратил попытки возмездия, Йонге немедленно начал тыкать его в ответ.

– Да ты во мне дыру протыкаешь! – наконец не выдержал Рудольф.

– Это можно было бы проверить эмпирическим путем, – важно сказал Йонге, – но в другой раз. Сейчас мы пришли.

Сквозь приоткрытую дверь камбуза – опять странная конструкция – сочился мутный свет. Протиснуться внутрь вдвоем было сложно, поэтому Йонге с сожалением убрал руку. Рудольф еще пару мгновений стоял рядом, а потом шагнул вперед.

– Йонге, ты только глянь, – тут же позвал он. – Я считаю, это надо заснять!

Шагнув следом, Йонге обнаружил, что яут во сне перевернулся, и теперь нежно обнимал ножку стола, периодически клацая об нее клыками на нижней челюсти. При этом он издавал тихий звук, похожий на щебетание страшно разожравшегося горлика.