От звезды до звезды. Колония (СИ)

Рудольф пару минут стоял посреди вагона, успешно борясь с тягой, возникавшей по ходу движения, но потом все же не выдержал и направился к сиденью. Сайнжа немедленно скрестил руки на груди, словно его вот-вот должны были торжественно похоронить. Рудольф расположился рядом и поступил ровно наоборот – закинул руки за голову и вытянул ноги.

Пару секунд Йонге разглядывал картину “непримиримость и пренебрежение”, а затем больничный браслет деликатно пиликнул, и пилоту пришлось открывать сообщение. Найгваль выслал ему напоминание, что после “увольнительной” отважных звездоплавателей ожидают новые тесты, поэтому не следует увлекаться тяжелой и жирной пищей, а тем более галлюциногенными препаратами, и просил оповестить об этом весь экипаж.

– Ну хотя бы для кого-то я авторитет, – вслух пробормотал Йонге.

Сайнжа начал ворчать. Состав двигался почти бесшумно, и Йонге скорее угадывал, чем действительно слышал, как срабатывают магнитные кольца бустеров, разгоняющие экспресс. Сайнжу было слышно гораздо лучше. Йонге постарался не сосредотачиваться на издаваемых яутом звуках, чтобы не переводить их.

“Йонге. Он скорее лопнет, чем признается, что вел себя как мудак”.

“Ты уверен, что хочешь подстраиваться под каждый выверт чужой психики?”

“Не, ну я тут не главный, – мигом сдал назад Рудольф. – Тебе решать”.

Сайнжа зарычал, обрывая глейтерную беседу, и сел прямо.

– Мне тяжело иметь дело с чужими обычаями! Они часто не соответствуют закону и уму. Это глупо!

Йонге развернулся и засунул руки в карманы.

– Но я понимаю твои попытки объяснить мне чужие правила, – продолжил Сайнжа, уставив на него палец. – Твои старания заслуживают одобрения. Я признаю, что ты действовал, как полагается по чужим обычаям, и предлагаю забыть разногласие.

Йонге моргнул. Правильным переводом было бы “убить разногласие”, уничтожить причину раздора, но глейтер все же не совсем справлялся с правильным переводом. Зато он очень хорошо передал мутные потоки яутских переживаний, связанных с большой, по его мерке, уступкой. Йонге почувствовал прилив снисходительного всепрощения и сделал широкий шаг навстречу.

Вагон вздрогнул, пилот потерял равновесие – и яут резко подался вперед, едва не слетев с места. Йонге еле успел выдернуть ладонь из кармана и поймать вытянутую руку. Сайнжа дернул, Йонге крутануло, и он приземлился рядом с яутом, нелепо взбрыкнув ногами.

– Красиво спикировал, – прокомментировал Рудольф.

Сайнжа заклекотал, разжимая хватку, и Йонге тоже усмехнулся. Яут раскинул руки и положил их на спинку сиденья, потеснив Рудольфа. Как обычно, от него шло тепло, в котором Йонге привычно хотелось задремать.

– Я бы поставил аларму, – озвучил его мысли Рудольф. – Меня в поездках укачивает постоянно. Или кто-то будет нести вахту?

– Я пас, – отказался Йонге. – Что я, курортных пейзажей из окна не наблюдал? Потом куда-нибудь мотнемся.

– Сначала выставка, – обеспокоенно произнес Сайнжа.

– Тогда тебе и караулить, – тут же раздал указания первый пилот. – Точку выхода помнишь?

Сайнжа заворчал, не высказываясь вслух, но явно понося человека за то, что тот посмел усомниться в выдающихся умственных способностях великого охотника.

Йонге опять засунул руки в карманы и прислонился к яуту. Еле уловимый гул за стенами капсулы действовал гипнотически, а голова клонилась будто намагниченная. В конце концов, он сдался, напоследок подумав, что в современных условиях спать в общественных местах очень удобно: никто тебя не ограбит, ведь личных вещей с собой нет. Глаза закрылись сами собой, в темноте еще чуть-чуть поплясали цветные линии, а затем Йонге отключился совсем.

*

Разбудила его не аларма и не объявление о прибытии, а щелчок и тихое хихиканье. Такие звуки обычно предвещали нечто куда опаснее, чем любые иные, поэтому Йонге моментально распахнул глаза. И тут же обнаружил, что поле зрения перекрыто какими-то веревками или лианами. Схватившись за них, Йонге попытался оборвать преграду, но веревки не оборвались и к тому же оказались обвешаны металлом. Прямиком в макушку уткнулось нечто колючее. Йонге рванулся в сторону и умудрился все-таки сесть прямо. Мгновением позже Сайнжа, чьи дредлоки Йонге неосмотрительно принял за постороннюю хрень, вздернул голову и захрипел. Кожистые отростки выскользнули из ладони Йонге, едва не ободрав кожу.

– Что за херня? – вслух произнес пилот.

Почти сразу же он наткнулся взглядом на источник шума: напротив них сидели то ли альтеянки, то ли альтаирки – Йонге вечно путал их по оттенку фасеток – и деликатно веселились, прикрываясь подбородочными гребешками. Одна из веселящихся сестричек демонстративно прицелилась тул-браслетом, и тот снова щелкнул, делая объемный снимок.

– А вот это некрасиво, – Йонге погрозил пальцем. – Фройлен, вас вежливости не учили?

Обладательница браслета захихикала чуть громче, и вся стайка сестричек немедленно вспорхнула с места. Вагон остановился.

– Идек хотя бы дай! – крикнул Йонге напоследок, но то ли альтеянки, то ли альтаирки уже выскользнули в открытые двери. К тому же на общечеловеческом они все равно не говорили.

– Добыча, – проворчал Сайнжа, однако стрелять вслед шутницам не стал.

Из этого можно было сделать вывод, что яуту чувство юмора было не чуждо. А еще ему было не чуждо умение проспать нужную станцию. Состав стоял на конечной, о чем свидетельствовали красный сигнал и название точки выхода.

– Кто был на вахте? – риторически поинтересовался Рудольф, поднимаясь с места.

Йонге осклабился не хуже яута и ткнул пальцем в навигатора. Тот раздраженно щелкнул клыками и тоже встал.

– Знаю обратную дорогу, – прорычал он. – Идите за мной! Могу охотиться где угодно!

“Если начнет охотиться прямо на станции – бей его по голове”, – схохмил Рудольф.

Конечная точка была почти пустынна. Парочка гуманоидов болталась у дальнего края платформы, оживленно стрекоча. Йонге насекомоподобных не любил, поэтому сосредоточился на еле слышных гармониках, что исправно транслировала система оповещения. На мультирасовых территориях огромное внимание уделялось контролю агрессии каждого вида. Самым банальным, но и самым эффективным способом оказалось звуковое воздействие. Почти восемьдесят процентов разумных видов, активно путешествующих среди звезд, ориентировались на звуки, цвета и запахи. Этого было достаточно, чтобы вывести усредненную музыкальную формулу, согласно которой общественные места непрерывно заполнялись аудио-успокоителями.

Даже яут перестал гневно встряхивать головой, стащил маску и с внезапным интересом уставился на дальнюю стену, где сменялись изображения ландшафтов. Видимо, местных – Йонге успел заметить вид на их полуостров, снятый с высоты полета геликоптера. А затем в тоннеле зашумело, и он тут же отвлекся.