От звезды до звезды. Колония (СИ)

Продолжая старчески держаться за спину, он похромал к автохирургу и с облегчением начал стаскивать одежду. Привычно проверяя карманы, он наткнулся на трофей и на мгновение застыл, расплывшись в недоброй улыбке.

– Чего это ты там в кармане щупаешь? – немедленно поинтересовался Рудольф.

– Сувениры раздобыл.

– М-м?

Йонге вытащил кулак, разжал пальцы и, щурясь от удовольствия, показал напарнику четыре гравированных клыка.

*

Выдача слота на вылет запаздывала.

Йонге угрюмо переминался с ноги на ногу. В коридоре было темно и невыносимо жарко. Рудольф стоял к нему спиной и что-то рассматривал в темноте, сильно наклонив голову.

– Что случилось? – пробормотал Йонге, чувствуя, как плохо, еле различимо выкатываются изо рта слова.

– Спина болит, – глухо отозвался Рудольф.

– Может, сорвал? Ты за мной следом в капсулу не ложился?

– Думаю, причина в другом. Нужно, чтобы ты посмотрел.

Йонге вопросительно замычал, совсем утратив дар внятной речи. Рудольф тяжело вздохнул и начал медленно поворачиваться. Йонге почувствовал, как волосы у него встают дыбом. Развернувшись, Рудольф уставился на него… Вернее, не уставился. Глаза у напарника были закрыты, губы сжаты, но самое страшное начиналось несколько ниже. Йонге не мог оторвать взгляда от уродливо раздутого торса, выпяченного страшным бугристым брюхом. Неровная толстая кожа блестела под лампами, шла мелкой рябью, вспучивалась и опадала. Йонге понял, что это ему напоминает, только увидев отчетливое движение внутри. Прямо сквозь истончившуюся кожу он увидел, как внутри мечется наездник.

Йонге заорал. Беззвучно, тщетно разевая рот, еле слышно сипя.

Рудольф снова наклонил голову, разомкнул челюсти и быстро шагнул вперед. Между губ у него вывалилась черная блестящая трубка, встряхнулась и оскалила мелкую пасть.

Йонге попятился, и в груди у него наконец-то лопнула невидимая преграда.

Вопль в ушах был таким оглушительным, что Йонге подскочил на месте. Барахтаясь в душной темноте, сковывающей его по рукам и ногам, он успел сообразить, что кричал он сам, а в следующее мгновения вырвался из одеяла.

– Сука!

Дико оглядываясь, он хватал воздух, чувствуя, как быстро высыхает испарина по всему телу. Кошмар оказался таким реалистичным, что пилот едва не обделался в собственную постель.

Йонге рухнул обратно, но ужас не стихал, и он сообразил, что страх этот – не его. Что он бьет прямой наводкой по синхрону, и становится все сильнее.

Вскочив с места, Йонге метнулся к выходу. Врезав ладонью по сенсорной панели, он ринулся в коридор, едва дверь сдвинулась наполовину.

“Фелиция” неизменно соблюдала режим бодрствования экипажа, поэтому освещение в коридоре было такое же, как у него во сне – практически нулевое.

Не чуя ног, Йонге вихрем промчался по коридору. В голове крутилась дурацкая мысль, что “Фелиция” на его счастье не слишком велика, поэтому не нужно бежать километр до соседа…

Заворачивая по коридору, он автоматически прижался к стенке, и сделал это вовремя. Рудольф вылетел ему навстречу и точно так же свернул. Привычка, появившаяся за бесконечное количество совместной беготни по нешироким проходам, уберегла обоих от столкновения.

Оттолкнувшись от стены, Йонге метнулся навстречу напарнику. Некая частичка разума хладнокровно отметила, что Рудольф цел и что они с ним опять двигаются одинаково. Встретившись посреди коридора, напарники лихорадочно принялись ощупывать друг друга. Йонге утихомирился, только когда убедился, что Рудольф живой, теплый и совершенно вменяемый. Если не считать страха, который уже начал угасать. Йонге сжал голову напарника ладонями и выдохнул. А потом они одновременно расцепились.

– Срань господня, – выразительно сказал Рудольф.

Йонге кивнул и зарылся руками в волосы. Яростно поскребя в голове, он еще раз вдохнул-выдохнул во всю грудь и наконец-то расслабился. Рудольф столь же яростно шмыгнул и улыбнулся.

– Я, конечно, ни на что не намекаю, – начал Йонге, – но если что, у меня есть церебролин. Много. И еще кое-какие полезные вещи.

– А я даже готов признать, что иногда от твоей химии есть польза. В падающих штанах каждый раз бегать – шею свернуть можно.

Йонге посмотрел вниз, подтянул безбожно сползшие штаны и тщательно завязал веревочку, на которой они обычно держались.

– Согласен. А на тебе что? Новые грани искусства?

– А то, – широко улыбнулся Рудольф, хотя Йонге видел, что губы у него слегка вздрагивают. – На выставке подцепил, между прочим.

– Сайнжа еще не видал?

– Как услышишь вопли оскорбленной родовой чести – значит увидел.

На обширных трусах, длиной до колена, красовались тщательно отпечатанные яутские рожи. Выполненные в нарочито мультипликационной технике, они выражали самые разные эмоции, и при этом все, как одна, были до предела комичными.

– Обязательно меня позови, – попросил Йонге. – Я должен видеть это лично.

Рудольф приосанился и важно кивнул.

Сказать друг другу было больше нечего, но оба медлили, не торопясь расходиться. Йонге сцепил руки за спиной и посмотрел в потолок.

– Не очень-то хочется мне спать, – задумчиво сказал он.

– Ага, – поспешно согласился Рудольф. – Я вот тоже как-то… выспался.

После обмена понимающими взглядами снова наступило молчание. Йонге напряженно раздумывал, куда можно податься. До освобождения орбитального слота оставалось два часа, сам прыжок был настроен автоматически, поэтому изначально Йонге хотел счастливо проспать всю катавасию. Но теперь он сомневался, что ему хочется снова оказаться в своей каюте.

В камбузе сейчас было темно и холодно – “Фелиция” не одобряла ночные вылазки за едой и старалась сделать их максимально неудобными. Вернее, не одобрял их Рудольф, запрограммировавший искин на такое скотское поведение. Благодаря этому Йонге наловчился прятать всякую мелкую закусь прямо у себя в каюте.

Йонге примерился мыслью к кают-компании, но там засел яут, который в целях реабилитации устроил в своем жилье высокотемпературный ад и при этом заливался ледяными напитками.

Еще до закрытия смены Йонге тщетно пытался пару раз воззвать к его рассудку, но затем они с Рудольфом сошлись на том, что навигатор временно повредился в уме.

– А эта жаба зубастая даже не проснулась, – привычно отзеркалил Рудольф, злобно почесывая плечо.

– Предлагаешь пойти и начистить ему рыло?

– Не предлагаю, – буркнул механик. – Иначе я ему что-нибудь оторву.

Йонге тактично не стал приводить факты, согласно которым даже два взрослых человека могли справиться лишь с одуревшим от анабиоза яутом. Но он прекрасно понимал и, более того, разделял мнение Рудольфа. За такие кошмары хотелось спустить шкуру заживо с источника их возникновения. Поэтому кают-компания совершенно точно отпадала.