От звезды до звезды. Колония (СИ)

– Болезнь заднего прохода? – изумился Сайнжа. – Люди состоят из страданий и слабостей.

Йонге попытался уловить тонкую грань между “умансоо” и “люди”, однако потерпел филологическое поражение и решил не разбираться, в каких случаях Сайнжа использует их.

– Вот покончим со всеми делами, и я займусь трудом всей своей жизни, – пообещал Рудольф, не прерывая работу. – Напишу глобальное исследование по взаимодействию людей и яутов. Продам! И разбогатею просто невероятно.

На этот раз формулировок у Йонге не нашлось. Он хмыкнул и направился обратно к выходу.

– А еда? – громко забеспокоился напарник.

– Погрею, – мирно отозвался пилот.

– Оно не пересолено? – въедливо осведомился Рудольф ему в спину. – Я говорил…

К счастью, дверь закрылась, избавив Йонге от возможной лекции о здоровом питании. В памяти опять всплыл сельдерей, но теперь к нему добавилось еще и звуковое сопровождение – Йонге хорошо помнил хруст, с которым Колл грызла свои стебли.

Секундой позже он сообразил, что это хруст из-за двери – Рудольф совсем разошелся.

В жилых блоках кухня объединялась с кают-компанией. Йонге с трудом вспомнил, что вне корабля это называется “гостиная”. Поэтому он даже не удивился, когда прямо на столе встретил полуразобранный стандартный передатчик. Приглядевшись, Йонге понял, что передатчик не испорчен, а вовсе даже наоборот.

Запихнув боксы в стерилизатор, по совместительству выполнявший тут роль подогревателя, Йонге подошел к столу поближе и начал изучать внезапные апгрейды. На всякий случай не трогая их руками.

Деятельность Рудольфа восхищала. Пока отважный космический пилот пробирался сквозь снега, хлюпая носом, механик успел расчленить местный обычный передатчик, понадергать по всему жилому блоку дебаггеров, открутить узнаваемые трансляторы и все это собрать в единую конструкцию, весьма бодро работающую. Результаты отображались на точно так же варварски присобаченном планшетнике.

Йонге склонил голову сначала вправо, потом влево – и вот под этим углом уже начал узнавать типовые потоки данных, прогоняемых при расшифровке сигнала.

Оставалось непонятным, зачем Рудольфу понадобилось что-то расшифровывать – не местную же книгу рецептов он раздобыл. Навскидку Йонге мог предположить, что речь идет о геологических картах, может, еще о бухгалтерской отчетности. Эта мысль ему внезапно понравилась: если кристаллы здесь добывали почти четыре месяца, то он с удовольствием получил бы возмещение за незаконные разработки уже в чистом денежном варианте. А вот уже на эти деньги можно прикупить скромный рудодобывающий комплекс, партию автоматических сборщиков не самой крутой модификации… А грузовой корабль у них и так есть.

Погрузившись в приятные размышления, он не стал оглядываться, услышав шаги. Кто-то тяжелый старался подкрасться как можно более незаметно, и Йонге милосердно сделал вид что ничего не слышит. Но когда к шагам прибавилось еще и сопение, он хмыкнул.

– Фиговый из тебя охотник.

Сопение сделалось громче, а потом в шею Йонге легко ткнулось что-то острое, в чем он немедленно опознал коготь. Коготь двинулся из стороны в сторону, касаясь едва ощутимо и порождая неуловимо приятное ощущение. Йонге вздрогнул, прищурился и одновременно оскалился, с шипением втягивая воздух. Коготь по-прежнему скользил, и в бой уже пошла армия мурашек, градом посыпавшихся по спине.

– У-ух… С-сайн…

Яут неожиданно очень по-человечески хрюкнул, и Йонге распахнул глаза, не договорив фразу. Резко обернувшись, он едва не столкнулся нос к носу с Рудольфом. В роли когтя выступала отвертка, которую механик сжимал в пальцах.

Йонге опять сощурился. Выражение лица Рудольфа было самодовольным, но очень быстро морфировало в растерянное. Мысленно Йонге готов был себя придушить за то что ухитрился спутать виданного во всех видах напарника и треклятого яута.

– Обиделся, что ли? – бухнул Рудольф.

Йонге молча протянул руку, взял напарника за ухо и дернул вверх.

– Эй, полегче!

Рудольф схватил его за запястье, но Йонге не отпускал, сжимая ухо как клещами. Еще он мечтал, чтобы клещи эти были раскаленными.

Затем ему в голову пришла отличная мысль, и он демонстративно медленно улыбнулся, показывая зубы. Рудольф моргнул, а затем дернулся, пытаясь вырваться.

– Люблю запах озона по утрам, – с выражением сказал Йонге.

– Ладно, это была плохая штука! Йонге, хорош уже! А-а!

Вопль механика, ударенного током прямо в ухо, вознаградил Йонге сторицей. Рудольф так выпучил глаза, словно его еще и долбануло внутренним давлением. Выпавшая отвертка загрохотала по полу. Стерилизатор разразился громким писком, означавшим, что все вредное в нем уничтожено, а все хорошее готово к использованию.

Наконец, дверь с громким шорохом раскрылась, и в кухню ввалился навигатор, прижимавший к себе локтем подушку.

– Почуял еду! – громогласно объявил он. – Подпаленную… Но, смотрю, это не еда?

– Да он мне ухо поджарил! – рявкнул Рудольф и наконец-то вырвался. – Совсем никакого чувства юмора!

Йонге присел, поднял закатившуюся под стол отвертку и аккуратно положил ее на стол.

– До сих пор не понимаю людских обычаев, – пожаловался Сайнжа в воздух и тоже двинулся к столу.

– Подушка зачем? – не выдержал Йонге.

Сайнжа бросил взгляд на подушку и очень по-человечески пожал плечами.

– Бить он ей тебя собрался, – подал голос Рудольф, до сих пор сердито потиравший ухо.

– Глупости, это не оружие, – возразил Сайнжа. – Что это здесь? Маяк?

– Станция слежения, – поправил его Рудольф, предусмотрительно огибая стол, едва Йонге двинулся по направлению к стерилизатору. – Не пускайте ко мне этого бешеного… Так вот, это станция слежения. И она засекла уже как минимум два… нет, уже три сигнала, ушедших из этого очаровательного местечка.

Йонге наконец-то нашел, где хранятся ложки, выудил из стерилизатора свой бокс, убедился, что в нем нет зелени и приступил к трапезе.

– Это плохо? – уточнил яут.

– Для вызова корпорации было бы достаточно одного.

Сайнжа приподнял руку и выщелкнул лезвия. Действие уже стало таким привычным, что воспринималось чем-то вроде почесывания затылка. А вкупе с подушкой выглядело даже комично.

– Подушку-то убери, – отзеркалил Рудольф. – Смотришься, как клоун.

– Ха-а? Ошибаешься, умансоо. Я предупреждаю воровство, – фыркнул Сайнжа. – Вы чрезвычайно много думаете о себе. Я не один раз наблюдал, как вы занимаете спальное место, и уверен, что за нынешнее будет битва.

– Да ты стратег, – ехидно сказал Йонге, пережевывая макароны.

– Великий ум, – охотно согласился Сайнжа.

Рудольф открыл было рот и тут же закрыл, недобро уставившись на Йонге. Пилот продолжал невозмутимо жевать. Горящее ухо напарника вопияло, но руки Рудольф скрестил более чем решительно. Йонге ухмыльнулся и поманил его пальцем, держа раскрытый бокс на ладони.