От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Йонге помассировал переносицу и обреченно расслабился.

Проходя максимальную атмосферную отметку, Фелиция на мгновение клюнула носом. Мигнули экраны, отобразилась и тут же погасла служебная таблица каналов связи. Йонге успел заметить, что на всех стоит блокировка. Инсалар в аквариуме обеспокоенно замотал хвостом. Йонге провел пальцами по панели, вызывая отчеты. Один за другим те продемонстрировали зеленые метки.

– Бывает, – вслух сказал он. – Без орбитальных слотов иногда водит.

Киберик, включившая визор, медленно повернула к нему голову и почти уронила ее на плечо. Рудольф небрежно коснулся своей консоли и тоже заглянул в пару таблиц.

– Эй там, в колбе, как самочувствие? – окликнул Йонге.

Хвостатый безучастно парил в хитро скомпонованной жидкости. Йонге послышался тонкий стеклянный звон, переходящий в тревожный многоголосый шепот.

– Эй!

Инсалар встрепенулся.

– Все в порядке, – откликнулся он. – Вы можете продолжать.

Визор киберика погас.

– Фелиция, – Рудольф устроился в кресле поудобнее, – зонды подхватываем, вон болтаются. И я настаиваю на прежнем соблюдении тишины.

– А маяки мы трекать как будем? – возмутился Йонге.

– Ты пилот, ты и думай, – отрезал Рудольф.

Йонге нахмурился, подпер челюсть кулаком и попробовал переосмыслить все грехи за двенадцать полетных лет, благодаря которым теперь он болтался черти где и черти с кем – если, конечно, не считать напарника и, так уж и быть, яута. Хотя, возможно, именно в яуте было все дело.

Йонге пристально уставился на широкий бок. Сайнжа дышал животом, и мышцы медленно двигались. Пару мгновений спустя яут повернул голову.

– Что, умансоо?

– Тебя, случайно, не проклинали?

Сайнжа озадаченно моргнул.

– Ну там пять лет невезения. Тебе и всем, кто рядом. Нет?

Сайнжа тряхнул головой.

– Йхо-онхе, ты глупее скриля. И трусливее. Если вас так беспокоят бывшие хозяева инсалар, вы могли бы давно просить имперский дом о защите.

– Я уже близок, – мрачно сказал Йонге. – Но неизвестно, что вы попросите взамен.

Сайнжа заперхал и зарокотал, явно готовясь произнести речь. Перебило его минорное пиликанье.

– Режим капсуляции установлен, – сообщила Фелиция.

Невольно разделяя облегчение, волнами исходившее от Рудольфа, Йонге вновь погладил панель управления и вызвал свою математическую модель. Теперь, дополненная данными, стянутыми с зонда, она выглядела более правдоподобной. Зонд тщательно сохранял в памяти свой длинный, иногда подпинываемый программой прыжка маршрут. Носило его изрядно, и большинство спектральных меток совпадали с одним из кластеров, предложенных Фелицией.

– Сайнжа, глянь. Это примерный маршрут отсюда к цивилизации. Без связи придется просто идти на световой, пока не зацепим что-нибудь подходящее. Может, здесь, – он ткнул в подмигивающие сиреневым Терции, – или тут, – выделенная красным Маниль тоже мигнула. – Но на самом деле, хрен его знает.

– Вы не умеете прыгать без маяков? – искренне удивился яут.

– Вселенная слишком велика, – проворчал Йонге. – Зуб даю, что сам прыжок сюда оказался возможен только из-за “Криотекса”. Иначе Фелиция бы даже не взялась считать. По разломам в никуда мы не прыгаем.

Жаки воздел подии, но Рудольф громко хлопнул в ладоши, привлекая внимание синерылого, и демонстративно прижал палец ко рту.

– Со мной можно куда угодно, – уверенно сказал Сайнжа.

Йонге постарался взять себя в руки.

– Поэтому я тебе и предлагаю посмотреть. Для нас здесь легко заблудиться.

Сайнжа уставился в карту.

– Вам бы следовало использовать плазмонные колебания! – все-таки влез жаки. – Удивительно, как вы вообще способны передвигаться!

– Вот когда будете летать быстрее человечества, тогда и поговорим, – парировал Йонге.

Оценив подозрительную молчаливость Рудольфа, он бросил взгляд на напарника. Берлинец пожирал жаки взглядом. На лице его читалось отчетливое стремление разобрать синего на запчасти и исследовать модель восприятия вселенной – не меньше.

Жаки, уловив неладное, резко обернулся. Рудольф не успел принять порядочный вид. Гребешки синерылого встали дыбом.

– Пожалуй, – медленно сказал жаки, – я удалюсь на отдых. Будьте любезны, информируйте меня о прибытии.

– Приятного отдыха, – оскалился Рудольф.

Жаки прошествовал к выходу. Помощники шлепали за ним. На самом пороге синерылый остановился. Полуобернулся и внезапно слегка подпрыгнул.

– И я запру дверь! – фальцетом курлыкнул он.

Дверь с шипением закрылась. Йонге сдавленно хохотнул. Рудольф еще пару мгновений сохранял плотоядность во взоре, а потом встряхнулся и принял обычный вид.

– Одним свидетелем меньше, – резюмировал он. – Итак, мы в жопе?

– Вы под моим присмотром, умансоо, – незамедлительно откликнулся Сайнжа. – Я вижу так, что действительно нужно идти на медленном ходу до этого пика, – он коснулся докселя на карте: ничем не отличающегося от триллиардов других. – Здесь складки, в которых вектор движения… идет волнами. В ту сторону, где предполагаются ваши маяки. Одна волна, другая. Можно прокатиться на них.

Против обыкновения, Фелиция не комментировала выбор навигатора, даже не стала отрисовывать упомянутые им волны. В отрыве от маяков искин тоже явственно чувствовал себя неуютно.

Йонге вздохнул. В голове мелькнули параграфы – накурлыканные скрипучим голосом жаки – о необходимости личной явки представителя новооткрытой расы для подачи прошения. Если бы не это условие, им хватило бы одного запроса. Но представителю светил целый ряд формальных процедур, призванных определить уникальность его расы. Иначе каждая вторая колония с генно-модифицированными поселенцами присвоила бы себе почетный статус.

– Извините, – прорезался инсалар, – можно ли описать ситуацию вкратце? Я не совсем понимаю техническую сторону дела.

– А как же распределенный суперразум? – тут же прищурился Рудольф.

– Я далеко, – инсалар смешно развел руками, – есть только моя индивидуальность. Общностью я становлюсь только там.

Когтистый палец указал вниз.

– Вы мне не отупейте, – строго сказал Йонге. – Прошение лично подавать будете, там нужно разумность демонстрировать! И, кстати, этнически сформированный язык. Он у вас есть?

Инсалар повел хвостом, и весь воздух запульсировал. Рудольф вскрикнул и схватился за ладонь. Йонге почти выгнулся в кресле, чувствуя, как по позвонкам прокатываются щекочущие волны. Фелиция отозвалась суматошным мерцанием панелей. Сайнжа остался невозмутим с виду – и небрежно стряхнул с наплечников крошечные столбики свечения.

– Подойдет, – прохрипел Рудольф и яростно почесался. – Хорош!

Пульсация исчезла.