От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Перекатывая во рту заменитель, Йонге пару минут просто смотрел сквозь буквы, а потом одним махом убрал всю информацию и решительно допил псевдо-кофе.

И, недолго думая, отправился лечить нервы в ближайшую парфюмерную виллаторию.

К вечеру, обойдя четыре виллатории и нанюхавшись фужерных и водяных ароматов до полного одухотворения, Йонге твердо решил, что следующим коммерческим рейсом станет перевозка редкого сырья. Парфюмы на станции продавали волшебные.

Дубовый мох, кожа, ладан, пачули и амбра. Пирамида композиции, цитроновые древесные и ароматические аккорды. Ароматы смол ладанника и стиракса, мягкий мускус и теплый цибетин. Ароматические дегустации на блоттерах, акварельной бумаге и тщательно выделанных шелковых носовых платках.

В виллаториях не следили за рейтингами кораблей, но когда Йонге осторожно намекнул владельцам на необычайные возможности “Фелиции”, трое из четверых выразили обширные надежды на транспортировку нескольких редких цветочных видов. Изысканные растения не переносили выемки из привычной биосферы и даже в тщательно воссозданных условиях приходили к увяданию всего за пару дней. Поэтому отдаленные производства лишались компонента, создающего основу для самых дорогих парфюмерных вод Солейского треугольника.

Бизнес-идею портила только надвигающаяся дипломатическая миссия.

Ловя бесплатный автобус до отеля, Йонге уже строил хитроумные планы. Основное место в них занимала глубоко аргументированная речь для Рудольфа – о необходимости отказаться от нескольких технических ярусов в пользу автономных оранжерей с гидропоническим режимом.

Следующим утром жаки прислал очередную выдержку на двенадцати стандартных экранах, и Йонге не выдержал. Покинув прохладу лофта, в котором опять ночевал в гордом одиночестве, он выбрался к кресельно-столовой группе и плюхнулся в плетеные объятия. Кресло услужливо скрипнуло.

– Эй, борт-один, вызывает капитан. Прием!

Постучав по браслету, пару секунд он слушал тишину. В режиме перенастройки сигнал глейтера предусмотрительно убрали до минимума.

– Руди!

В среднем ухе мягко щелкнуло.

“Чего еще?”

– Я не в состоянии больше изучать материалы дела. Еще пара томов – и я напьюсь. И через три часа ты понесешь мое тело в Арбитраж.

“Я Сайнжу попрошу. В смысле, только попробуй. Я работаю! Послезавтра заканчиваем”.

Йонге живо представил, как механик деловито простукивает стены, обходя весь корабль, и вновь повешенный козырьком визор переливается всеми оттенками зеленого.

– А когда мне можно будет получить доступ к собственному кораблю?

“Когда я скажу. В конечном итоге тебе нужно только управлять. Шкура – мое дело”.

– Ничего подобного! И к тому же кто-то там в чем-то признавался на непереводимом берлинском!

“Любовь – не повод для нарушения технологии”.

– Ну ты зануда! – взвыл Йонге. – Эй! Руди!

В передатчике царило презрительное молчание. Рудольф вырубил связь.

– Зараза, – пробормотал Йонге себе под нос.

Браслет пиликнул. Покосившись на безупречную бирюзу искусственного неба, Йонге на всякий случай убрал ноги со стола. А при виде флаера с маркерами вооруженных сил еще и вытер следы рукавом. Китель, хоть и тщательно отреставрированный отельной службой, выглядел уже не настолько парадным, чтобы беречь его от пыли.

Флаер сел на аппарель. Из него вылез деловитый и подтянутый капитан Каменский. Следом за ним вынырнул яут, чуть не своротив плечом доводчик. Йонге беспокойно погладил ручку кресла.

Мигом представилось, как Сайнжа между делом нарушил пару негласных дипломатических правил, и теперь судебные дела приобретут поистине чудовищный размах.

На ходу Сайнжа поправил легкую дугу транслятора. Видимо, его изыскания требовали постоянного общения с другими расами, и яут все же решил таскать на себе переводчик.

Каменский помахал издалека.

Йонге помахал в ответ и вызвал меню. Без графина дело явно не обошлось бы.

– Добрый день!

Благодарно приняв стакан огуречной, Каменский залпом опустошил его и осторожно опустился в кресло.

– Вот решил лично сообщить вам приятную новость, – он стянул пилотку и провел по лбу. – Однако, пекло в этой рекреации, не находите?

Йонге пожал плечами. На его вкус погоды стояли умеренные.

– С ремонтом почти закончено, – сказал Каменский. – Послезавтра последние тесты. Ну и, в общем-то, через два дня уже отправка.

– Новость отличная, – согласился Йонге. – Только, во-первых, мне уже сообщили. А во-вторых – почему лично?

– Ну… – Каменский оглянулся на яута. Тот с отсутствующим видом изучал графин. – Вообще-то, это просьба адмирала.

– Трусливые опасения, – подал комментарий Сайнжа.

– Дословно это звучало как “и чтоб не сбежали”, – грустно сказал Каменский. – Заседание же сегодня. А еще, скажите, у вас много багажа?

Йонге рассеянно провел по бедрам. Кольца лежали на подоконнике, и единственным багажом можно было с натяжкой назвать палетку, врученную ему в последней виллатории.

– Все на борту Фелис, – опять подал голос Сайнжа. – Воину не нужно лишнего.

– Череп и матрас, – не выдержал Йонге.

Каменский недоуменно оглянулся. Яут сделал презрительную физиономию, задрав левый верхний клык до глаза. Капитан озадаченно потер шею под воротничком и глубокомысленно наполнил стакан. Обстоятельно его опустошил.

– Ну и хорошо. Тогда сейчас мы заберем вашего товарища и направимся в Арбитраж. И послезавтра вам желательно выехать, заранее, ну вы понимаете.

Йонге уставился на яута. Тот откинул панель наруча и принялся тыкать туда когтем.

– Я уполномочен компенсировать командировочные, – быстро сказал капитан.

Сайнжа поднял взгляд.

– Умансоо, не оскорбляй меня подачками.

Каменский, вытряхивающий из графина остатки воды, торопливо подхватил стакан и опрокинул в себя. Йонге ждал, что капитан закашляется, но Каменский удовлетворенно выдохнул и провел по лбу. Приветливо кивнул и без лишних слов направился к флаеру. На переводчике поблескивал искусственный солнечный зайчик.

– Вовремя предупредил, – сказал Сайнжа на ходу. – Еще немного – и бронь третьего дня пришлось бы оставлять.

– С чего такая жадность? – подначил Йонге.

– Констатирую факты исключительно для тебя, умансоо, – Сайнжа потянулся и цапнул его за локоть, сбивая с шага. – Скажи, тебе же приятно это слышать.

– Хм-м…

Каменский пошевелил плечами, словно хотел оглянуться. Йонге злобно покосился на яута. Рожа у Сайнжи была невыразимо довольная. Йонге откашлялся.

– Капитан, помните, что я говорил про диссертацию?

Плечи зримо поникли.

– Я не поленюсь оформить подписку на все гребаные научные вестники человеческого блока, – пообещал Йонге.