От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Каменский развернулся, уже поставив ногу на комингс флаера.

– Но послушайте, – почти умоляюще сказал он, – вы можете мне просто в частном порядке объяснить? Как?

– Что именно?

– Как вы вообще с ним уживаетесь? – Каменский непочтительно ткнул в яута. – Как вы смогли?

Йонге расправил плечи и сделал триумфальное лицо.

– Мы – лучший малый экипаж по обе стороны Орионова пояса. Мы можем все.

Каменский демонстративно вздохнул и нырнул в недра флаера.

Сайнжа разжал хватку на локте, ладонь скользнула ниже, и Йонге машинально сжал пальцы. Вздрогнул, чуть дернул плечом, но потом решительно переплел пальцы с яутом: ладонь в ладонь.

Уже в полете Йонге с легким недовольством обнаружил, что то и дело посматривает на Сайнжу, пытаясь прикинуть, как умоститься ближе и привалиться к горячему боку.

Если раньше можно было смело спихивать все на попорченный синхрон, то теперь оставалось хвататься лишь за соломинку чрезмерно закрученной вокруг “якоря” привязи.

Йонге твердо решил, что для нормального существования в дальнейшем им жизненно необходимо погрузиться в работу. Возможно, исполнив дипмиссию и оранжерейную перевозку, все-таки стоило озадачиться георазведкой, раз уж в архивах “Алебастра” по-прежнему хранились карты опасных областей. В них теперь можно было рискнуть порыться, полагаясь на жесткое и надежное плечо навигатора.

Йонге поймал себя на том, что перевалился через подлокотник и все-таки принайтовался к тому самому плечу. А коленом пихает широко расставленные яутские ноги.

Переход между ярусами ведомственный транспорт преодолел в блеске разрешительных маячков.

Вокруг “Фелиции” кипела активная деятельность. Пока флаер заходил на посадку, Йонге успел рассмотреть два диагностических стенда – генераторный и для стабилизаторов. Цистерны охладителя стояли чуть поодаль, а возле выхода в общий сектор дежурили суровые хромированные андроиды.

Из-под брюха челнока змеились многочисленные кабели самой разной технической расцветки. Рудольф, за километр определяемый по гигантскому количеству сопроводительных экранов, расхаживал среди персонала и периодически кому-то что-то указывал.

Едва флаер приземлился, Сайнжа выскочил наружу и решительно направился к “Фелиции”. Обогнув техников, он одним прыжком оказался сразу посередине пандуса. Андроиды возле выхода дружно повернули головы. Демонстративно не обращая внимания на засуетившихся техников, яут прошествовал вглубь корабля. Каменский поднял брови.

– Проверять пошел, не ограбили ли, – пояснил Йонге. – Трофеи, культурное наследие и все такое. От меня что-то нужно?

– Господина Вебера только заберите. Не задерживайтесь, пожалуйста.

Йонге молча вылез из флаера, заложил руки за спину и пошел туда, где светились экраны.

Остановившись в двух шагах от механика, он с интересом заслушал длинную аргументированную речь, в которой Рудольф объяснял государственным наемным служащим, почему без величайшего механика в этой галактике ни один корабль человеческого флота даже легонечко пукнуть выхлопом не может.

Наконец, Йонге откашлялся.

Рудольф обернулся.

– А, это ты. Ладно, парни, вы поняли, что делать.

Старший в бригаде только махнул рукой. Рудольф помедлил, словно оценивал, стоит ли считать жест оскорбительным, но потом все же сделал шаг к напарнику. Обхватил его за плечи и, гася экраны, повлек в сторону.

Отойдя к заграждению, он ткнул в группу, пристроившуюся возле третьего стенда.

– Знаешь, что они делают?

Йонге прищурился и кивнул.

– Системный отклик тестируют, что ж еще.

– Взламывают, – Рудольф понизил голос. – В смысле, жучков пихать пытаются. Работа достаточно профессиональная, хотя в некоторых местах имеются вопиющие провалы!

Он так явственно и узнаваемо передразнил Хармати, что Йонге не сдержал ухмылку.

– Что, ты воспользовался рекомендациями ее специалистов?

– Лучше, – Рудольф протянул кулак и разжал. – Во.

В ладони ничего не было. Под кожей по-прежнему виднелась полоска микросхемы.

– Серьезно?

– Ну да, – механик лучился самодовольством. – Я все блокировки зашил на себя!

– Патент, – свистящим голосом сказал Йонге, невольно оглядываясь на второй стенд.

Уже оказавшийся возле него Каменский принимал устный отчет от широкоплечей женщины в оранжевой робе. Нависая над капитаном, она негромко, но уверенно рокотала, и круглые щеки Каменского розовели от служебного усердия.

– Не раньше, чем мы отсюда свалим, – под стать откликнулся Рудольф.

– А для этого, – в тон подхватил Йонге, – ты сейчас бросаешь все, и мы летим на судебное заседание. Где твой китель? Сайнжа требовал торжественности.

Рудольф открыл рот, и в этот момент Сайнжа вынырнул из грузового люка.

– А вот, – только и сказал Рудольф.

В одной руке Сайнжа нес церемониальный щит, в другой – белый, слегка потрепанный китель.

*

Судебное заседание было одной из самых ужасных вещей, происходивших в жизни первого пилота малого коммерческого разведчика.

– Исследовав материалы дела, объяснения участников, требования истцов и заинтересованных сторон, а также комплекс действий ответчика в отношении истца, Арбитраж приходит к выводу о доказанности вины в нарушении пункта десять-один Правил разработки модифицированных объектов, а так же пунктов девять-четыре нормативов по допустимости внесения изменений…

– Господи, я умру к середине вступительной части, – прошипел Рудольф ему в ухо.

Средства связи в здании Арбитража не работали, и вместо нытья по глейтеру, Рудольф делал это вслух. К тому же пихал коленом и локтем куда больше, чем допускалось даже на глейтерной связке. Колено и локоть Йонге устраивали, а слушание – категорически нет. Бессчетные пункты потекли сплошным потоком, сливаясь в единое гипнотическое журчание. Тот, кто придумал озвучивать решения вслух, абсолютно точно не был человеком.

– Лучше б я у Фелиции остался, – продолжил механик.

Йонге пнул его под столом. Рудольф нахмурился, и Йонге едва заметно кивнул в сторону яута. Сайнжа делал угрожающие движения надбровными щетинками. Восседавшая рядом с ним матриарх смотрела поверх голов присутствующих.

Об участии матриарха яут их не оповестил, и при виде входящей в зал гигантской фигуры напарники сначала дружно поперхнулись, а потом точно так же глейтерно-взаимно прониклись жгучим любопытством. Но прежде чем кто-то из них все-таки успел задать вопрос через ряды кресел, начавшееся заседание погасило связь и возможность громкого общения.

Теперь Сайнжа явственно переживал за чужое поведение.

– …коммерческом сговоре и передаче ограниченно-доступных к распространению сведений смежному предприятию в целях тестирования на условиях открытого полигона…