От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

– А между тем, – громко сказал он, вклиниваясь в разговор, – тут и заказчик нарисовался. Сайнжа, может, чартер отменишь? Глядишь, мы тебя сами подбросим, ты по-быстрому убьешь кого-нибудь – и по делам?

Сайнжа заклекотал и взялся подробно объяснять, почему умансоо неправ и туп.

Голограмма развернулась.

В официальном письме, свалившемся сразу на оба браслета, представитель компании в лице уполномоченного директора по логистике приветствовал господ Вебера и Далине и в предельно вежливой, но краткой форме сообщал, что в связи с изменившимися репутационными обстоятельствами доставка груза более не требуется, вследствие чего ранее предоставленный ключ шифрования является более недействительным.

– Так. Приплыли, – сказал Йонге, перебивая речь яута. – Сдается мне, застрянем мы тут надолго.

Рудольф бросил рисовать и развернулся всем корпусом.

– Нас слили, – пояснил Йонге. – Они отказались.

– Чего?

– Того. Вот тебе и репутация. Доразведывались.

“Посадка через сорок минут, – свалилось второе послание. – Не забудьте багаж”.

– Тогда тем более ожидайте меня, – заключил Сайнжа, прерывая гробовое молчание. – У вас же есть сорок пять дней, прежде чем потребуются деньги. Придумайте что-нибудь.

Рудольф свернул планы и скинул на планшетку.

– Все. Ничего не хочу знать. У нас оплаченный отпуск! Когда ты в последний раз жил в отеле, где одних только включенных ресторанов больше тридцати по всему побережью?

– Обжора, – усмехнулся Йонге. – А жил я… давно. Где-то в прошлой жизни.

– Вот именно, – довольно сказал Рудольф.

Сайнжа непереводимо заворковал. Рудольф шагнул к Йонге и хлопнул его по плечу.

– Рассматривай это как вознаграждение за все наши тяготы. Начиная с яйца и заканчивая “Байлионом”.

– Лучшим трофеям – лучшая оправа, – непонятно, но внушительно дополнил Сайнжа.

И под напором излучающих энтузиазм членов экипажа Йонге сдался.

========== Глава 1 ==========

Вулканические пляжи Эйрики были идеальным местом отдыха. Особенно, если антураж дополнялся тушеными флапсами на палочках и здоровенным, в локоть вышиной, стаканом безалкогольного Эйрического.

Полюбовавшись на то и другое по очереди, Йонге поправил темные очки, выданные при входе на пляж, и уставился на Сайнжу.

Великий охотник важно вышагивал в полосе прибоя, расщелкнув копье, украшенное разрешительной этикеткой. Копьем он периодически тыкал под ноги, выдергивая из розово-оранжевой пены кристаллических медуз. В другой руке болталась сетка, в которую яут небрежно сбрасывал извлеченную добычу. За четыре дня поголовье медуз не уменьшилось, но Сайнжа не отступался.

Йонге оторвал две ножки флапса и закинул в рот.

Покосившись направо, он убедился, что Рудольф по-прежнему возглавляет “Львов Кастилии” в нелегкой битве с “Тиграми Стронца”. В кипящем сражении за право зваться лучшей командой по пляжному волейболу люди и песок порой сливались в неразличимый ураган. Но белую шкуру приятеля Йонге всегда видел очень хорошо. Противозагарного на эту шкуру было истрачено немеряно.

Безжалостно лишив флапса еще пары ножек, Йонге устремил взор уже в планшетку, занявшую почетное место на животе и подпираемую согнутой ногой. Потыкав в обновление, Йонге получил синхронизированную в реальном времени картину по переоборудованию нового корпуса “Фелиции”. На архитектурный паспорт Рудольф угробил весь первый день, прописывая под нулевку требования нестандартного экипажа, начиная с рекомпозиции гравистабилизаторов и заканчивая размером коек.

Сайнжа покинул воду. Черный вулканический песок на шкуре яута смотрелся удивительно органично.

Остановившись возле лежака, Сайнжа бухнул сетку прямо в песок, воткнул копье, пригнулся и шагнул под тень зонтика. А потом и присел на корточки рядом с лежаком.

– Что ты изучаешь?

На Эйрике синхрон почти не ощущался, а глейтерная связь тянула лишь благодаря репитерам с дополнительными блик-бустерами.

Йонге всеми силами пытался избежать лишних трат, но, едва отчалив с Сельвы, они почти совсем перестали понимать Сайнжу, и пришлось раскошелиться, нырнув в трепетно хранимую заначку. Веселые зеленые браслеты присоединись к обычным пиновым и к отельным. Ловя краем глаза такое изобилие на руках, периодически Йонге начинал ощущать себя праздничным деревом.

– Смотрю, как идет ремонт нашей крошки. Ты точно не хочешь подождать еще неделю? Ну, чтобы там сначала съели всех остальных – глядишь, на тебя сил не останется.

Сайнжа еле слышно заворчал, сузил глаза и полез в мешок с медузами. Йонге быстро загородился планшеткой от угрозы, зависшей прямо над его животом.

Твари имели свойство безболезненно жалить. На следующий день ужаленное начинало дико чесаться.

– Если сдохнешь там, угробишь нам бизнес-планы, – с неудовольствием сказал Йонге.

Сайнжа убрал медузу и прочесал когтями вдоль дредлоков.

– Если я не буду охотиться, умансоо, то жизнь станет бессмысленна.

Йонге махнул рукой и углубился в ремонтный отчет. Сайнжа начал бормотать что-то еле слышное, но с угадываемым ритмическим рисунком, а затем плюхнулся на песок, развернулся и откинулся на край лежака. Йонге поднял планшетку – тяжелый череп опустился ему на живот и холодные дредлоки заскользили по бокам. Бросив пару взглядов по сторонам, Йонге убедился, что никто не спешит бежать к нему с девайсами для съемки, глубоко вздохнул и постарался расслабиться.

Тяжесть костистой башки грозила придавить желудок к позвонкам. Рискуя содрать кожу, Йонге тревожно поерзал и вновь оглянулся. По счастью, Сайнжа не спешил перейти к действиям.

За время отпуска яут успел склонить его к двум сеансам “дружеской любви”, которые Йонге со своей стороны охарактеризовал бы как “дикий трах”. То ли новоявленные глупые чувства влияли на потенциал великого охотника, то ли невозможность охотиться, но был он крайне настойчив. Один из сеансов случился совсем неподалеку – в густых декоративных кустах.

Йонге покрутил ступней, рассматривая царапину на щиколотке, и почти против воли вспомнил, как хрустели у него под спиной декоративные веточки, сочно и вязко лопались какие-то ягоды, распространяя удушливый запах. Поздним вечером на пляже оставались только редкие любители ночных купаний; Рудольф учесал осваивать курсы вождения скутеров со скидкой, и Йонге даже не особо затыкал яутскую пасть: только предупреждающе хватался за клык.

На плечах у Сайнжи нашлась пара острых выростов, и об один из них пилот смачно ободрался.

Потом Сайнжа ворчал и жаловался в пространство, что Йхо-онхе, видимо, хотел оставить себе трофей, равный, а то и превосходящий по величию вырванный из личинкиного сына Гарухи. Йонге отбивался аргументами о количестве пролитой крови и теоретизировал, что, повреди он артерию, “любовная схватка” закончилась бы куда хуже.