От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

*

Валькирия сидела на полу “мозгохранилища”. Откинутая крышка черепа поблескивала многочисленными разъемами. В два были воткнуты стандартные переходники. Кристаллические пластины, содержащие в себе Фелицию, медленно разгорались и пропускали все больше цветных огоньков.

Рудольф нависал над консолями, хищно шевеля пальцами. Йонге казалось, что он слышит, как мечутся зрачки механика, успевая отследить бешеный каскадинг на вспомогательных экранах. Сам Йонге прислонился к стене и по-прежнему держал в руках винтовку. Шорох высокоскоростной передачи уже начал его раздражать, поэтому, пока Рудольф не видел, он успел закинуться церебролином. Звук сразу же снизился до минимума. И заодно отпустили все побочные эффекты вроде лихорадки.

Повздыхав о том, что хорошие мысли всегда приходят с опозданием, Йонге попробовал составить дальнейший план действий.

Эал – хотя одна треть ее совершенно точно принадлежала Арии, а происхождение правой руки Йонге вспомнить так и не смог – сливала через себя запутавшийся в их искине рыбий разум.

– Такая мощность, – сказал Рудольф, не отрываясь от консоли. – Ты бы хоть посмотрел, что ли.

– Это же низкоуровневая загрузка. Там пока нет ничего интересного. Я позже гляну.

– Как это ничего интересного. Тут буквально чужой искин! Ганимед, не меньше.

Йонге покосился на экраны.

– Алета.

– Что? С чего ты взял?

Йонге молча пожал плечами. Рудольф обернулся к нему и быстро сделал несколько шагов. Йонге не успел даже моргнуть. Рудольф положил ладонь ему на лоб и чуть нажал, вынуждая приподнять подбородок.

– Ты просто кладезь бесценных знаний, – почти насмешливо сказал он. – Про генетические карты знаешь, про Алету знаешь, может, еще что?

– Да я не помню, – с досадой сказал Йонге. – Просто… Ну, Алеты, они самые передовые всегда, а если это нейробионический разум, то он очень передовой. Там даже… – он помедлил, пытаясь выудить крутящуюся мысль, – там на клеточном уровне все. Как настоящие мозги.

– И все это – в куче рыбин, – трагически сказал Рудольф, отпуская его. – Тьфу.

Сквозь пластины проскочила ярко-синяя искра, оставив трассирующий след.

– Зажглась! – выпалил Йонге.

Рудольф резко обернулся.

“Создана и сохранена карта дефектов, отключены базовые таблицы, удалена сохраненная прогрузочная запись, перезапущены контроллеры один, два, три”.

– О, смотри, она мои команды выполняет! – обрадовался Йонге. Винтовку он опустил стволом вниз.

– Неслабые такие команды, – Рудольф поцокал языком. – О… ах ты живодер!

– Я твою шкуру спасал, – обиделся Йонге.

“Система-один, старт”.

– Надеюсь, она мои бэкапы подхватит, – тревожно сказал Рудольф.

– Конечно, ты глянь: она – уже!

Йонге почти засмеялся, тыкая пальцем в экран. Узнаваемые схемы загрузки быстро заполняли свободное пространство экранов. Вместе с этим усиливался и шорох, но оставался на грани терпимого.

Киберик вздрогнула. Рудольф метнулся к ней и выдернул кабели.

– Лишний байт – и все вы полетите в открытый космос, – угрожающе сказал он.

– Мы приносим извинения… Более мы не будем мешать.

Эал сама захлопнула череп и встала на ноги. Визор по-прежнему мерцал. Поперек корпуса шли грубые швы спайки, но на взгляд Йонге так было даже лучше – сразу отражало суть военного киберика.

– Восстановление системы проведено успешно, добро пожаловать на борт, экипаж.

Мягкий голос пронизал весь технический отсек.

– Фелиция! – Рудольф дернулся вперед. – Детка, ты жива! Все в порядке? Тебе не больно?

– Система в полном порядке, первый механик, – ласково сказала Фелиция. – Я не испытываю боли. Приятно видеть вас, первый пилот.

Глейтерная связь махом восстановилась на сто процентов. Йонге охнул, почувствовав мощный эмоциональный прилив. Только часть его принадлежала Рудольфу, остальное шло от Фелиции.

– Ты как… как живая, – восхищенно пробормотал Рудольф, пялясь в экраны.

– Это что за шуточки? – одними губами спросил Йонге у Эал.

Винтовка оттягивала руки, но он не поленился приподнять ствол.

– Простите. Вероятно, это последствия. Можно провести корректировку…

– Никаких корректировок, я все слышал!

Рудольф грозно ткнул пальцем в обоих, глядя через плечо. В ушах вновь зазвенело, и Йонге с досадой поморщился. Эал стояла напротив него неподвижно, и Йонге все-таки опустил винтовку. Разбираться с завышенным эмоциональным откликом Фелиции он с удовольствием предоставил механику.

– Фелиция, пожалуйста, активируй общий каталог, – попросил он. – Обнови маршрутную карту, убери текущий маршрут, оставь точку Лексс…

– Прошу прощения, – прервал его искин, – точки Лексс в маршрутной карте не зафиксировано.

– Что?

– Помимо этого имеются восемнадцать входящих запросов от линейного корабля пограничных сил Объединенного Протектората Жакийского блока Фузии. Воспроизвести?

Йонге набрал воздуха в грудь и хотел уже помянуть всех матом, но никак не мог сформировать первую фразу.

– Что? – Рудольф отвернулся от консолей и стремительно подошел к киберику. Схватил ее за плечи, не глядя, что влез в накачку. – Куда вы нас закинули?!

Эал заскрежетала.

– Простите, – механический голос звучал невозмутимо. – Мы изменили вторую точку выхода.

– На что? – страшным голосом спросил Йонге.

– Не можем сказать, – так же спокойно ответила Эал. – Произвольный выбор маршрута. Когда мы приняли концепцию, предложенную вашим навигатором… – мгновение киберик молчала, почти как человек, что пугало еще сильнее. – Тогда мы осознали, что не хотим выполнять цель. Мы изменили ваш маршрут, когда вы были в состоянии…

– Когда мы спали, – осенило Йонге. – Когда ваша Саманта торчала у нас под дверью!

– Вот блядство, – с чувством сказал Рудольф.

Киберик бесстрастно смотрела на него.

– Вы находились в состоянии покоя и…

– Фелиция, карту сектора! – рявкнул Йонге.

– Спасибо, что не к пиратам… – начал Рудольф.

В воздухе развернулась система двойной звезды вместе с восемью планетами, движущимися по сложным орбитам. Крупная зеленая планета приблизилась, и сбоку всплыл пояснительный текст.

“Объединенный Протекторат жакийского блока Фузии.

Метрополия Сорбарр”.

*

– МКР класса “Сигурни-4”, борт “Фелиция”, место приписки Найхави, поясните причину молчания по вызовам в течение последних десяти часов.

Жаки гнусил так занудно, что во рту становилось кисло. Остановить его было невозможно. Сначала он представился, затем зачитал все права и обязанности кораблей, попадающих в приграничную зону Протектората, прошелся по пунктам всех соглашений и только в самом конце перешел к чему-то, напоминающему диалог.