От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

– Н’смеш’но! – рявкнул механик и с силой потер губы. – Да что за…

– Кто-то, вроде, варил клей, – напомнил Йонге.

– Иду я, иду, – проворчал Рудольф.

Глэдос уже исчезла за дверью, и Рудольф ускорил шаг, торопясь проскочить прежде, чем створ закроется.

Жаки наконец-то перестал барахтаться. Одновременно стих топоток его защитников. Оба синерылых прислонились к яуту.

– Опасный для них прыжок, – мудро отметил Сайнжа.

Йонге молча указал на дверь. Сайнжа без затей сгреб всю троицу в охапку и потащил в нужном направлении. На мгновение показалось, что защитники вот-вот вступят в драку – но, похоже, потеря ведущего сбила их с нарезки. Йонге вздохнул с облегчением.

– Фелиция, подыщи место для посадки. Исключи сейсмоактивные зоны.

Фелиция молчала. Ладони, уложенные в выемки, тут же вспотели. Йонге отнял руки и обтер ладони о штаны. Геозонд точно показывал мелководье. Для посадки им требовался хотя бы клочок суши, а до него предстояло еще оттормозиться.

– Фелиция, там есть место для посадки? Что угодно, только встать на твердую поверхность.

Искин молчал еще несколько долгих секунд, а затем панель управления радостно подсветилась.

– Имеется область мелководья, образующая праматериковый шельф. Толщина водного слоя в пределах двух метров.

– Значит, идем туда.

– Общее время пятьдесят минут.

На этот раз Йонге не сдержал матюги. Из заявленного кибериками часа неумолимо утекло уже добрых двадцать минут.

Наспех накидав модель атмосферного торможения, Йонге приплюсовал курс до отмели – при самом хорошем раскладе тянуло на сорок минут. Полюбовавшись, Йонге вскочил с места, обогнул клеевое безобразие, к которому уже выдвинулась боевая группа из двух уборщиков, и тоже устремился к выходу.

В грузовом отсеке три киберика пытались выгребать грязь. В мутной жиже барахтались вылупившиеся юнусы. Приглядевшись, Йонге обнаружил руки, которые упоминал Сайнжа. Даже смог разобраться, чем ранило великого охотника – чертовы юнусы отрастили себе по шесть пальцев, и шестой выглядел как кривое изогнутое лезвие.

– Кто так эволюционирует? – патетически вопросил Йонге, останавливаясь в нескольких шагах. – Нам нужно как минимум сорок минут, чтобы сесть! Не дергайтесь! Экономьте дыхание или что там у вас есть! Помощь нужна? Что делать надо?

Юнусы перестали биться. Валькирии замерли. Сквозь грязные помутневшие стены было видно, как по небольшим телам пробегает отчаянная дрожь.

– Внизу, – ровно сказала Юпитер. – Спутник. Достаньте.

– Где? Какой?

– Независимый узел связи для сбора данных. Управляется юнитом. В блоке. Достаньте.

– Зачем?

Пару мгновений Валькирии молчали, затем Ария чуть повернула голову.

– Оставьте его на орбите, – сказала она. – Это наши глаза.

Визор погас, не дав Йонге задать вопрос, как именно колония рыб собирается взаимодействовать с орбитальным бакеном.

Из-под потолка последовал мягкий кашель.

– Согласно инвентарным спискам по товарной накладной, устройство передачи данных находится в контейнере типа “Бирюса”, штрих-код двадцать-шестнадцать-сорок-сорок два…

– Да ладно, у меня сканера нет! – замахал руками Йонге. – Цвет, размер? Что искать?

– Голубой контейнер, размер сорок на сорок сантиметров, расположен в отсеке номер один генераторного блока. Код доступа — двадцать четыре, ноль семь, шестнадцать.

Контейнер выходил слишком маленький.

– Может, сто сорок?

– Устройство модели “Квазар-восемьдесят”, – почти обиженно пояснила Фелиция.

– Ни черта себе!

На праведное удивление ни один из присутствующих искинов не среагировал. Йонге решительно преодолел зону безопасности между собой и дрянью, облепившей генераторный блок, и принялся отдирать воняющие рыбьей гнилью тяжи.

Матерясь сквозь зубы, Йонге все больше устряпывался биологическими отходами. В ходе поисков он даже откопал прилипшую фуражку, однако ценность размокшего куска ткани была крайне сомнительной.

– Да какая ж сука придумала… ага!

Сотое по счету волшебное проклятье сработало. Содрав пласт, тянущийся соплями, Йонге увидел служебный экранчик, подмигивающий нумерацией и полем доступа.

Голубая коробка оказалась удивительно тяжелой.

Для успокоения еще попинав блок, Йонге потащил коробку к выходу. По меркам спутников это была сверхлегкая, долговечная и удивительно дорогая модель.

– Значит, оставить, – пробормотал он. – Ну, попробуем.

В обстановке всеобщего сумбура разговоры с самим собой вслух уже не казались противоестественными. Но запрос о состоянии экипажа Йонге сделал все-таки по глейтеру. Фелиция с удовольствием сообщила, что уважаемый первый навигатор занят перебором оборудования для погружений, первый механик занят в мастерской, и без подсказок добавила, что жаки в полном составе находятся в каюте в состоянии покоя. На мгновение Йонге пожалел, что в каюту нельзя пустить сонный газ.

“При острой необходимости…”

– Нет, спасибо! Ну их в задницу…

*

На распределительной площадке торжественно возвышался какой-то доисторический трезубец, вклиненный в напольную решетку.

Помянув яута по всем праматерям, Йонге поставил коробку и взялся за древко. С пятой попытки трезубец все же поддался. Решетка отчаянно скрипнула.

Закинув оружие на плечо, Йонге направился к мастерской.

Остановившись перед дверью, он вновь машинально глянул наверх. Ведра, канистры или другой ловушки там так и не появилось.

– Рудольф?

Дверь не шелохнулась. Йонге помахал рукой перед датчиком, но ответа по-прежнему не получил. Растерянно постукивая по бедру, он прислонился к стенке и приготовился ждать. Квазар-восемьдесят использовали реликтовое излучение и били на любое расстояние, однако для запуска в безопасном режиме требовались комплекты, которых у Йонге не было.

Трезубец оттягивал плечо, пострадавшая при раскопках форма все сильнее пахла водорослями, и запасы терпения первого пилота стремительно катились к нулю.

– Фелиция, скажи ему, что еще сорок секунд – и я взломаю эту чертову дверь с помощью этого чертова трезубца. Мне что, записочки туда слать? У нас юнусы дохнут!

– Прошу прощения, первый пилот, но первый механик настоятельно просил его не беспокоить. И обещал повыдергивать мне все микросхемы, если я его ослушаюсь, – голос Фелиции изменился на обиженный баритон. – Но мне же нельзя выдернуть микросхемы, не так ли?

– Я ему повыдергиваю, – Йонге поправил трезубец. – Не волнуйся, дорогая, это тупое чувство юмора.

– Спасибо, первый пилот.

Голос искина вернулся в привычные мягкие интонации.

Йонге плюнул и потащил трезубец в свою каюту, по пути прихватив коробку.